Стивен Майзел в fashion-фотографии, и она в нем

Один из самых известных коммерческих фотографов нашего времени Стивен Майзел (Steven Meisel) родился 5 июня 1954 года в Нью-Йорке. Уже с детства его неординарность стала заметна близким. Стивен сочетал в себе англо-ирландское происхождение матери и русско-еврейские корни отца. Когда ему исполнилось 3 года, семья переехала в штат Висконсин, где и прошли детские годы будущего фотографа. Отец мальчика работал в шоу-бизнесе, поэтому Майзел рано познакомился с закулисьем.

После получения среднего образования Стивен пошел учиться на иллюстратора моды в школу дизайна Parsons. Его талант быстро заметили, и Майзел начал карьеру в модном доме Halston, а затем в издательстве Women Wear Daily. Делая иллюстрации к журналу, он вдохновлялся известными мастерами фотографии того времени: Ричардом Аведоном, Джерри Шатцбергом, Ирвином Пенном. Постепенно Стивен понял, что fashion-иллюстрация отживает свое и на смену ей приходит фотография.

Майзел стал снимать своих подружек-моделей. Его кадры, размещенные в модельных портфолио, вызвали интерес редактора журнала Seventeen. Стивену сразу же было предложено поработать вместе. Затем было сотрудничество с агентством Elite, где он смог полностью раскрыться в новом амплуа. В скором времени Майзел уже стал работать с целым рядом модных изданий в качестве фотографа. В 1983 году вышел документальный фильм «Портфолио» о будничной жизни людей из модельного бизнеса. Популярный на тот момент Стивен также «засветился» в картине, однако сам отзывался крайне нелестно об этом опыте.

Карьера фотографа развивалась стремительно. Сотрудничество с Vogue, съемки fashion-показов в Европе и Америке — Стивен становится самым востребованным и желанным фотографом в мире моды. С 1988 года и до сегодняшнего дня он оформляет каждую обложку итальянского Vogue.

Талант Майзела поспособствовал карьерному продвижению десятков девушек, чьи имена вошли в историю мирового модельного бизнеса. Среди них: Линда Евангелиста, Наталья Водянова, Наоми Кэмпбелл, Ракель Циммерман, Саша Пивоварова, Меган Коллисон, Линдси Уикссон, Эмбер Валлетта, Лара Стоун и другие.    

Коко Роша в своем интервью назвала его крестным отцом моделей. В 2009 году в майском номере Vogue была размещена фотосессия «Крестный отец», посвященная Майзелу.

Именно Стивен в 1992 году сделал фотографии для книги Мадонны. На страницах бестселлера с провокационным названием «Секс», кроме самой певицы изображены другие звезды, включая Наоми Кэмпбелл. Скандальные фотографии, симулирующие соитие, однополую любовь добавили профессиональному имиджу Майзела «перчинки».

  

Стивен снимает оригинальные рекламные проекты. Некоторые из них настолько провокационны, что каналы отказываются их транслировать, а автора обвиняют в пропаганде порнографии.

Майзел помог раскрыться в профессии не только моделям. Многие парикмахеры, стилисты и визажисты заработали себе имя благодаря его протекции. 

Своими работами Майзел обращается не только к миру моды, но и к обществу в целом. Он ни раз акцентировал внимание на закрытости дизайнеров, не желающих особых перемен. В 2008 году Стивен активно поднимает проблему дискриминации чернокожих девушек в профессии. Вследствие этого в одном из номеров Vogue не изображено ни единой «белой» модели.   

Сентябрьский Vogue Italia за 2006 год принес Майзелу немало неприятностей. В фотосессии, которая называлась «Чрезвычайное положение» Стивен играл с концепцией ограничения свобод, которые возникли после теракта 11 сентября. Модели изображали полицейских и террористок. Скандал вокруг фотосессии закончился беседой Майзела с ФБР.

   

Фотограф концентрировал свое внимание на проблеме фанатичного отношения к косметологии и пластической хирургии. В июле 2005 Майзел выпустил серию снимков,

Майзел не обходит стороной и экологические проблемы. Серией фотографий «Вода и нефть» он ярко раскрывает последствия взрыва на платформе в Мексиканском заливе в 2010 году.

Стивен Майзел — загадочная личность и, безусловно, большая фигура мира модного бизнеса. Он крайне не любит давать интервью, фотографироваться и сниматься. Это один из немногих фотографов такого уровня, который так и не выпустил фотокнигу со своими работами. Участие в выставках он считает ненужной тратой времени. Правда в 2009 году вышел альбом «Насчитывающий 317». На его страницах разместились 317 обложек Vogue Italia, сделанные Стивеном за 20-летнюю службу в издательстве. Именно об итальянском филиале Vogue Майзел отзывается очень тепло. Здесь ему давали максимум свободы и, по словам самого фотографа, «портили его задумки реже, чем другие издания». 

Несмотря на разнообразие тем и фантазию фотографа, его стиль хорошо узнаваем. Талант и креативность Майзела сделали его имя брэндом в мировой fashion-индустрии.

Фотограф Стивен Майзел. «Супермодели в реабилитационном центре» и другие фотосессии

Многие фотосессии Майзела вызывают бурные дискуссии и скандалы. Но в его гениальности не сомневается никто.

В средствах массовой информации Стивена Майзела (Steven Meisel) называют «крёстным отцом» моды и супермоделей. Это один из самых влиятельных фотографов в фэшн-индустрии. Он снимает редакционные фотографии для таких изданий, как Harper’s Bazzar, Vanity Fair, Soho, Self Magazine, Weekly News, Mademoiselle, Lei. В 1988 году Майзел начал сотрудничать с Vogue Italia и вскоре стал единственным автором всех обложек этого журнала на протяжении более двух десятков лет.

Майзел входит в число наиболее успешных коммерческих фотографов. Он снимал рекламные кампании для мировых брендов: Versace, Valentino, Dolce & Gabbana, Louis Vuitton, Balenciaga, Calvin Klein. С 2004 года он снимал все коллекции Prada для каждого сезона.

С самого начала карьеры Стивен Майзел любил фотографировать понравившихся ему девушек даже просто на улице. Для большинства такие съёмки становились поворотным событием и трамплином в модельном мире.

Стивен Майзел помог многим начинающим моделям найти образ, который удачно сказывался на их карьере. Например, британскую супермодель Карен Элсон он уговорил сбрить густые брови и сделать оригинальную стрижку. Новый образ принёс девушке контракт с крупным модельным агентством и стал её визитной карточкой. Среди других звёзд моды, которым помог Майзел: Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Кристи Тарлингтон, Кристен Макменами, Эмбер Валетта, Лара Стоун, Коко Роша, Карен Элсон, Даутцен Крус, Ракель Циммерман, Дарья Вербова, Марина Линчук и многие-многие другие.

Нередко его снимки вызывают широкий общественный резонанс. Фотограф считает своей целью сказать что-то особенное и признаётся, что самые спорные фотосессии становятся для него самыми любимыми. Потому что они выражают больше, чем просто красавица в шикарном наряде.

Он затрагивает темы, которые несвойственны модной фотографии. Среди них политические, экологические и социальные проблемы. Майзел ненавидит войну и насилие, поэтому пытается против них протестовать, например, фотосессия «Чрезвычайное положение» о войне в Ираке и терроризме. В «Лицах будущего» Майзел поднял тему злоупотребления пластической хирургией. Но его интерпретируют по-разному и даже обвиняют в «гламуризации» серьёзных проблем.

Стивен Майзел сфотографировал многих знаменитостей. К съёмкам он всегда готовится досконально, изучает личность звезды, склад характера, удачные ракурсы, сильные и слабые стороны. В нашей подборке работы Майзела из серии «Супермодели в реабилитационном центре», «Косметическое безумие», «Венера в мехах», «Бесполая революция», «Чрезвычайное положение», портреты знаменитостей и др.

Мадонна

Мадонна

Мадонна и Деби Мейзар

Клаудия Шиффер

Лиза Мария Пресли

Дарья Вербова

Линда Евангелиста

Одри Хепбёрн

Мадонна

Фрея Беха

Наталья Водянова

Изабелла Блоу

Токкара Джонс

Джемма Уорд

Кристи Тарлингтон

Кайли Бакс

Джессика Стэм

Люси де ла Фалез

Линда Евангелиста

Гвинет Пэлтроу

Мадонна

Линда Евангелиста

Смотрите также:

Стивен Майзел

Детство

Родился талантливый фотограф в Нью-Йорке в 1954 году. Межнациональные браки всегда были распространены в США, поэтому в родословной Стивена присутствовали самые разные люди. Так, его мать наполовину англичанка, наполовину ирландка. А отец – с еврейскими и русскими корнями.

Такой союз позволил появиться на свет ребенку с незаурядными способностями. С ранних лет творческие работы Майзела привлекали внимание всех, кто с ними сталкивался, неизменно обеспечивая его работой.

Далекое детство фотографа прошло в Порт Вашингтоне, куда семья переехала, когда мальчику было три года. Там первой его моделью стала сестренка Робин. Стивен любил создавать для нее новые образы, экспериментируя с прической и макияжем. С пяти лет он бредил модной индустрией, изучал соответствующие журналы, узнавал моделей и фотографов. Он был уверен, что однажды станет частью этого мира.

Сара Майзел, мать Стивена, тоже была близка к миру блеска и роскоши. Только она была не моделью, а певицей, и даже участвовала в кинопробах в Голливуде. Однако ее муж, Леонард, был против подобной карьеры и всячески препятствовал этому. Ему это удалось, и в конечном итоге Сара сдалась под натиском мужа, оставшись обычной домохозяйкой.

Сегодня Леонарду 95, а Саре 85 лет. Стивен не упускает возможности пообедать в компании матери хотя бы раз в неделю.

Юность

Так или иначе, но Стивен Майзел довольно рано познакомился с миром шоу-бизнеса. Его бабушка в свое время прославилась тем, что написала песню «Poinciana», которая быстро стала популярной в большом Нью-Йорке. А отец трудился в London Records.

По воле службы ему часто приходилось сопровождать гастролировавших в США музыкантов. Иногда он брал с собой и Стивена, который наблюдал весь бэкстейдж.

Так мальчику и будущему фотографу удалось повидать вживую таких легенд музыкальной сцены как Френк Синатра, Том Джонс, Supremes и других. С Битлз он тоже познакомился, причем взяв инициативу в свои руки. Мальчик просто проник за кулисы перед началом концерта легендарной группы. Увидеть своими глазами ливерпульскую четверку, пообщаться с ними – сегодня даже трудно представить, что это значило для подростка той эпохи.

Карьера

Окончив учебное заведение, Стивен Майзел отправился учиться на иллюстратора в школу дизайна Парсонс. Много лет спустя он вернется в это место в качестве преподавателя. В те годы Стивен активно занимался рисованием, и однажды его работы увидела креативный директор издания Womens Wear Daily. Она сразу же заметила талант молодого человека. Так началась его карьера.

Однако спустя какое-то время Стивен осознал, что модное иллюстрирование это не совсем то, чего бы ему хотелось. Он сам перерос это направление. К тому же в 80-е интерес общества тоже стал стихать. Чем-то более успешным, надежным и наиболее перспективным казалась фотография.

Карьера Майзела как фэшн-фотографа началась со случайности. На улице он обратил внимание на одну девушку и скромно попросил ее немного попозировать перед его объективом. Девушка согласилась. Ее звали Валери Кейтс. Ее родная сестра работала моделью в агентстве Elite.

И вскоре уже Стивен устраивал фотосессии им обеим. Вскоре снимки увидели редакторы агентства и предложили работу молодому человеку. Так было положено начало успешной карьере Стивена Майзела.

В агентстве незаурядный молодой человек приглянулся своим умением нестандартно подходить к работе, видеть то, что скрыто от других. Он буквально фонтанировал новыми идеями, придумывал интересные сценарии, которые разыгрывал на съемочной площадке. А агентство предоставило ему все условия для того, чтобы творить.

Конечно, одного таланта не всегда достаточно, и начинающему фотографу пришлось учиться новому, оттачивать мастерство и осваивать все азы ремесла.

Популярность Майзела в фэшн индустрии так быстро набирает обороты, что вскоре о нем выходит фильм под названием Portfolio. Там рассказывается о том, как проходят его съемки, и о самом художнике – личности яркой и незаурядной. Фильм подлил масла в огонь.

И вскоре, впечатленные работами художника, с ним уже хотели работать практически все модные журналы – Vogue, яркий Self, незаурядные Mademoiselle, Seventeen и другие. Предложений было так много, что Стивен мог выбирать. Это был настоящий пик его славы, о которой многие только мечтают. Дальше – больше. Съемки модных показов в США и Европе, сотрудничество с Мадонной и Линдой Евангелистой, мировая слава.

Стивен Майзел сейчас

О личной жизни фотографа Стивена Майзела известно очень мало. Он уже двадцать лет предпочитает не давать интервью и не позволяет себя снимать. Известно, что мужчина придерживается нетрадиционной ориентации и проживает со своим партнером. Квартира у него – огромная, помпезно роскошная, с отличным естественным освещением.

Гламурный стиль, декорирование бархатом и стразами. Майзел утверждает, что в таких условиях он чувствует себя наиболее комфортно и сохраняет способность творить каждый день.

Достижения

Художника легко узнать по сделанным им фото. У Майзела свой, неподражаемый стиль, которому пытались и пытаются подражать многие другие фотографы. Особенность работ Стивена в умении создать уникальный, нестареющий образ, подходящий именно этой модели. Для многих девушек фотосессия у Майзела стала путевкой в успешную карьеру.

Однако он будет снимать не каждую. Он выбирает своих моделей из тысячи лиц, видя потенциал и возможность для дальнейшего роста. Способствует раскрутке начинающих свой путь в фэшн индустрии девушек, привлекая их для различных проектов.

Он постоянно ищет новеньких, которых с его легкой руки ждет впоследствии потрясающая карьера. Стивен Майзел, безусловно, неоднозначная фигура в модной индустрии. И он оставил здесь свой неизгладимый след.

Все созданные им фотоработы – яркие, продуманные до мелочей картины. В них нет лишних деталей. Занимается он и не имеющими отношения к моде проектами.

Эти работы неизменно несут в себе глубокий смысл и поднимают важные вопросы политики, экологии, социума. При этом даже с такими нетипичными темами для съемок он продолжает идти в ногу с модной индустрией.

Были у Майзела и скандальные фотосессии. В 1995 году таковой стала рекламная кампания бренда Calvin Klein Jeans. Снимки, по мнению общественности, получились слишком откровенными. При этом сомнения оставлял возраст некоторых моделей. По этому поводу проводилось федеральное расследование.

После трагического события 11.09.11 Стивен Майзел провел еще одну фотосессию для Vogue, вызвавшую неоднозначную реакцию критиков и общества. Съемки получили название «Чрезвычайное положение». В проекте фотограф поднял тему ограниченной свободы американских жителей. Модели в этой фотосессии изобразили боевиков и полицейских. Несмотря на скандальность, проект все-таки получил колоссальный успех.

2004 год ознаменовался для фотографа началом сотрудничества с Prada. С этого момента он стал снимать все коллекции модного бренда. Также он принял участие в выставке под названием «Модная фотография в вымысле с 1990», проходившая в нью-йоркском Музее современного искусства.

В этом же году его работы были выставлены в Музее современного искусства, который находится в Стокгольме и в так называемом Государственном музее фотографии, кино и телевидения, расположенном в Брэдфорде.

Неоднозначной получилась серия 2005 года под названием «Косметическое безумие». Модели по сюжету занимаются своими обыкновенными делами, в то время как им делают пластические операции.

В 2008 году фотохудожник решил обратить внимание на существующие и по сей день проблемы расизма. Для этого он обратился к руководству журнала Vogue, официальным фотографом которого является, с вопросом об участии в показах моделей только с темным цветом кожи.

В 2009 году фотографа назвали «крестным отцом» всех моделей, которых ему удалось заметить и раскрутить. «Крестный отец» – так называлась посвященная ему фотосессия.

В 2010 году неповторимый Стивен Майзел обратил свой взгляд (и взгляд общественности, конечно) на проблемы экологии. После катастрофы в Мексиканском заливе он провел фотосессию «Вода и Нефть», где модели изобразили птиц и рыб, пострадавших в результате загрязнения их сферы обитания.

В 2011 году он посмеялся в очередной фотосессии над рекламными кампаниями различных журналов. С целью пародии были придуманы несуществующие бренды и логотипы.

О закрытости фотографа говорит то, что он дал не более шести интервью за всю свою шикарную карьеру. Он признает, что самые неоднозначные съемки – самые дорогие его сердцу. Также он против войны, насилия, злоупотребления пластической хирургией и некоторых других проблем современного общества.

Майзел сотрудничал с самыми известными брендами и изданиями, фотографировал звезд мировой величины, открыл множество моделей, ставших успешными. Неоднократно создавал спорные, провокационные проекты.

Но он до сих пор тщательно готовится к каждым съемкам, изучает все о том человеке, которого предстоит фотографировать, обдуманно подбирает ракурсы и делает великолепные портреты. Потому что на одном только таланте, без постоянной работы над собой и совершенствования навыков сложно стать легендой в какой бы то ни было индустрии. А Стивен Майзел – стал.

Заранее благодарю за ламповые комментарии. И не забудьте, пожалуйста, понравившуюся статью добавить в закладки!

С абсолютной искренностью, Максим Измайлов.

Стивен Майзел — лучшие фотографии и биография

Стивен Майзел из тех, кто с самого детства был знаком с миром шоу-бизнеса. Он родился в 1954 году в Нью-Йорке. Его мать была наполовину англичанкой, наполовину ирландкой, когда-то она хотела стать певицей. В жилах его отца текла русская и еврейская кровь. Вместе с родителями Стивен жил в сердце Нью-Йорка – на Манхеттене. Позже в городе Порт Вашингтон. Его отец работал в London Records. Именно благодаря отцу Стивен в детстве смог увидеть таких знаменитостей, как Френк Синатра, The Beatles.

Стивена с детства интересовал мир красоты и моды. Пока другие мальчики играли в вполне мальчишеские игры, Стивен рисовал. Источниками вдохновения для него служили иллюстрации из таких журналов, как Vogue и Harper’s Bazaar. Его восхищала красота Глории Гуинес и Барбары Мортимер Палей, которые были не только красавицами, но ещё и настоящими представительницами высшего общества, идеалами женской красоты он также считал и свою мать и сестру.

Увлечение и интерес к миру моды было столь велико, что в итоге Стивен решается на серьёзные действия, так в 12 лет он уговаривает нескольких своих подружек позвонить в модельное агентство и, представившись секретарями фотографа Ричарда Аведона, договориться о съёмке с такими моделями, как Твигги и Верушка.

После окончания школы Стивен Майзел учится в Высшей школе искусств и дизайна, а также в школе дизайна Parsons (позже Стивен Майзел вернётся в школу Parsons в качестве преподавателя). Но его специализацией становится не фотография, а модная иллюстрация.

Закончив обучение, Стивен Майзел работает иллюстратором моды в Women’s Wear Daily. Но его по-прежнему манит искусство фотографии, а ещё он понимает, что при всей её красоте фэшн-иллюстрация отходит на второй план, на первом месте сегодня именно фотография. Стивен восхищается такими фотографами, как Ирвинг Пенн, Ричард Аведон и Берт Стерн. И вскоре он идёт в Elite Model Management, там ему разрешают фотографировать некоторых из работающих у них моделей. Первые свои фотосессии Стивен Майзел проводит в собственной квартире и на улице. Его фотографии в портфолио моделей были замечены представителями журнала Seventeen и они предлагают Стивену Майзелу сотрудничать с ними в качестве фотографа.

Сегодня Стивен Майзел сотрудничает со множеством известных в мире моды глянцевых журналов, фотографирует как известных моделей, так и знаменитостей шоу-бизнеса. К примеру, он весьма успешно сотрудничал с Мадонной, создавая обложки для некоторых её альбомов – тот же альбом Мадонны 1984 года «Like A Virgin». Студия фотографа Стивена Майзела сегодня располагается в Нью-Йорке на 64-ой улице Вустер, но он также часто арендует студию Pier59 в Нью-Йорке и Smashbox Studios в Лос-Анджелесе.

Иногда Стивен Майзел в своих работах сочетает моду и политику, хотя, традиционно, мода считается сферой весьма далёкой от политики. Так в 2006 году работы Стивена Майзела для итальянского Vogue вызвали скандал. Ведь в своих фотографиях он обыгрывал тему ограничения свободы в Америке после событий 11 сентября 2001 года – модели предстали в образах полицейских и террористок.

О личной жизни Стивена Майзела мало что известно, впрочем, свою нетрадиционную ориентацию он никогда не скрывал. Являясь достаточно знаменитым фотографом, сам Стивен Майзел не любит фотографироваться для прессы и давать интервью. Интервью со Стивен Майзелом – редкость и большая удача для журналистов…

Стивен Майзел | Блогер alfa-omega на сайте SPLETNIK.RU 24 марта 2016

Стивен Майзел – всемирно известный фэшн-фотограф. Считается классиком современной модной фотографии. С начала 1990-х гг. Стивен Майзел является официальным фотографом Vogue Italia и автором всех обложек этого издания.

Рекламные кампании: Versace, Dior, Valentino, Roberto Cavalli, Dolce&Gabbana, Calvin Klein, Lanvin, Balenciaga, Armani, Alberta Ferretti, Mulberry, Ferre, Missoni, Vera Wang, Blumarine и пр.

Работы для журналов: Harper’s Bazzar, Soho, Weekly News, W, Self Magazine, Mademoiselle, Lei, Vanity Fair,Vogue и др. Является официальным фотографом Vogue Italia.

Стивена Майзела называют «крестным отцом» многих моделей.

Стивен Майзел постоянно ищет новые лица для модной индустрии. Своих «крестных дочерей» он выбирает из тысяч моделей, безошибочно чувствуя в них потенциал, а затем регулярно протежирует для различных проектов. Так, например, фотограф способствовал развитию карьеры Линды Евангелисты, Наоми Кэмпбелл, Эмбер Валетты, Кристи Тарлингтон, Каролин Мерфи, Лии Кебеде, Марины Линчук, Евгении Володиной, Натальи Водяновой, Саши Пивоваровой, Стеллы Теннант, Снежаны Онопко, Лары Стоун, Ракель Циммерман, Карен Элсон, Джессики Стэм, Коко Роша, Эрин О’коннор, Элизы Кромбел и других.

 

Стиль Стивена Майзела

«Он постмодернист. Его образы  прошлого – только те, которые можно обосновать современной эстетикой. Кроме того, Стивен маниакален и требует безукоризненного совершенства: даже когда модели взъерошены, они безупречно взъерошены. Нет момента, чтобы фотограф не проникал в каждую деталь создаваемого им изображения».
Куратор Института костюма музея искусств Metropolitan Гарольд Кода

Все фотографии Стивена Майзела красочны и имеют множество продуманных деталей. Помимо этого, у него есть особенные работы, в которых он поднимает важные вопросы: политические, экологические, социальные. Обычно подобные темы не свойственны фэшн-фотографии, но Стивен разрушает стереотипы, и его прочтение событий всегда выглядит соответствующе требованиям модной индустрии.

В 1995 году Майзел снимает рекламную кампанию для Calvin Klein Jeans, которая наделала много шума. Его обвиняют в пропаганде порнографии и даже проводят федеральное расследование на предмет уточнения возраста задействованных в съемках моделей.

В 2001 году после теракта 11 сентября Стивен Майзел снимает фотосессию «State of Emergency» («Чрезвычайное положение») для итальянского Vogue, где интерпретирует понятие ограниченных свобод американского общества: модели изображали террористов и полицейских. Съемка вызывает множество скандалов и обсуждений, но, тем не менее, имеет успех.

В июле 2005 года Стивен Майзел выпускает серию фотографий «Makeover Madness» («Косметическое безумие»), в которой изобразил моделей, занимающихся своими повседневными делами во время пластической операции.

В 2010 году после взрыва на нефтяной платформе в Мексиканском заливе фотограф проводит фотосессию, получившую название «Water & Oil» («Вода и Нефть»), где демонстрирует последствия экологической катастрофы. Модель Кристен Макменами (Kristen McMenamy) очень красочно изображает птиц и рыб, вынужденных жить в загрязненной нефтью воде.

В 2011 году Стивен Майзел выступает в роли автора фотосессии — пародии на рекламные кампании журналов. Специально для съемки были придуманы вымышленные названия и логотипы брендов.

Личность Стивена Майзела

В настоящее время Стивен Майзел живет между квартирой в Нью-Йорке и домом в Беверли Хиллз вместе со своим бойфрендом.

В течение почти двадцати лет он практически не дает интервью и отказывается фотографироваться. Одним из немногих исключений становится интервью, данное фотографом Пьеру-Александру де Луз (Pierre-Alexandre de Looz), архитектору, журналисту и редактору нью-йоркского журнала 032c. Статья «Кто такой Стивен Майзел?» сопровождается 14-ю страницами, с расположенной на них ретроспективой обложек, которые фотограф сделал для итальянского издания Vogue за все время своего 20-ти летнего сотрудничества с этим журналом.

Интервью со Стивеном Майзелом

Пьер-Александр де Луз: Не кажется ли вам, что индустрия моды ходит по кругу?
Стивен Майзел: Когда-нибудь все должно измениться. Проблема состоит в том, что для работы дизайнеры выбирают себе только определенный тип моделей, и они просто не заинтересованы в переменах.

ПА: Ив-Сен Лоран стал первым, кто отважился на приглашение черных моделей, однако, кажется, с его смертью эта тенденция сильно пошла на спад.
СМ: Невероятно, но факт, что в 70-х и даже в 80-х годах мода была намного более открытой. Сегодня же она полностью закрыта, и дела обстоят хуже, чем некуда. Посмотрите на свою рекламу, и вы не увидите ни одной чернокожей модели, или увидите, но только раз в триста лет. Взгляните на передовые статьи: они позволяют писать себе о темнокожих моделях лишь время от времени. А на модных показах такие модели зачастую используются лишь в качестве замены. Я видел это во всех городах, и это весьма удручающая ситуация.

ПА: В свете разговора о прошлом, все это выглядит, как если бы вы хотели переписать историю модной фотографии заново под эгидой  «Черной красоты». Это как будто бы вы спрашиваете: «Что бы было, если бы Хорст, Аведон или Скавулло фотографировали темнокожих моделей?»

СМ: Обычно на то, чтобы отснять весь выпуск, фотографу дается три дня, – это одна из тех, вещей, которую люди обычно не понимают. Три дня – достаточно много для передовой статьи. Американский Vogue тратит на съемки день или два. Срок в три дня официально заложен в бюджете. Поэтому надо работать очень быстро. Некоторые фотосессии я проводил за один день. Так, например, было с фотосессией в Лос-Анджелесе, где я тогда проводил некоторое время, потому что этот город кино может предложить гораздо больше интересных площадок для съемки, чем Нью-Йорк. Когда я снимаю, в моей голове всегда имеется некая небольшая история, сюжет, по которому я работаю. Так, для фотосессии «There’s Only One Naomi» («Есть только одна Наоми»), я специально выбирал особый дом из многих других, и я счастлив, что мне удалось найти правильный. Я сделал обложку в тот же день, сфотографировав Наоми на крыльце.

ПА: У вас большая команда?
СМ: У меня очень много людей, просто тонны. Я не могу отслеживать каждую отдельную деталь. Я нанимаю людей, чтобы одни делали одно, а другие другое. Эти люди нанимают себе ассистентов. Таким образом, появляется помощник помощника, который должен приносить мне кофе. Однако я все время нахожусь на каком-нибудь очередном холме и все также не могу получить свою чашку кофе.  Я даже не могу предположить, что конкретно делает половина из этих людей. В то время как есть определенная группа, в которую входят стилист, фотограф, модель, визажист, укладчик волос и главный помощник. Вот кто действительно выполняет самую тяжелую и трудную работу.

ПА: И конечно, есть еще и редактор. Вы работаете с Vogue Italia с 1988 года, и это издание действительно носит ваш отпечаток. В чем секрет настолько плодотворных отношений?
СМ: Из всех изданий  Vogue, с которыми я работал, Vogue Italia всегда относился ко мне с большей снисходительностью и позволял мне практически всегда делать то, что я сам захочу. Не то чтобы они совсем не портили мои замыслы, но это происходит не так часто, как с другими журналами. Это было самое креативное издание. Я склонен полагать, что Италия – очень консервативная страна, хотя кого-то мое мнение может удивить. Франка Соццани (Franca Sozzani), нынешний редактор Vogue Italia всегда дает мне комнату и очень благосклонно ко мне относится.  Мы сотрудничали с ней, еще когда она была редактором другого журнала под названием Lei, а затем мужской версии Per Lui. Ей всегда нравилось то, что я делаю, за что я ей невероятно благодарен. 

ПА: Назовите свои любимые фотосессии.
СМ: Самыми любимыми для меня являются те, где мне удается показать что-то конкретное: проблему темнокожих моделей, подшучивание над какой-нибудь знаменитостью, папарацци, психиатрическую лечебницу, в общем, что-то, что заставит меня остановится хотя бы на минуту и подумать над этим. Фактически, самыми любимыми для меня являются самые спорные фотосессии. Однако я люблю их вовсе не за спорность, а за то, что они выражают собой немного больше, чем просто красивая девушка в шикарном платье. Я люблю фотографировать девушек, но моей целью всегда было и будет желание сказать что-то особенное.

ПА: Я большой фанат истории про пластическую хирургию  «Косметическое безумие», которая так походит на очередную новеллу Жаклин Сюзанн (Jacqueline Susann). Такая же длинная.
СМ: Мне она тоже нравится. Она заняла у меня дня три, не меньше! Когда я начинаю снимать, меня охватывает азарт, и я делаю кадр за кадром, а потом вдруг узнаю, что получилось такое огромное количество снимков!

ПА: После этой фотосессии, Франка вынуждена была защищаться, сказав, что журнал не имеет к ней никакого отношения. Думали ли вы о том, что эта съемка будет причиной столь широкого общественного резонанса?
СМ: Если вы имеете в виду, хотел ли я повлиять на людей, делающих пластические операции, то мой ответ — нет. Я даже не знал о том, что Франка была вынуждена отвечать на какие-то вопросы, относительно этой съемки. Я не общаюсь с ней целыми днями. Я просто делаю свою работу, а затем отсылаю ей свои фотографии, и я даже не всегда знаю, попадут они в выпуск или нет, и сколько страниц они им уделят. Я просто начинаю заниматься следующей работой. Я на самом деле никогда не читаю блоги или что-то еще, где пишут обо мне и моей работе. Поэтому я просто не знаю о том, что происходит вокруг моих фотографий, и получает ли из-за них какое-то неудобство Франка.

ПА: Что бы вы ответили критикам, которые обвиняют вас в «гламуризации» таких серьезных проблем, как война в Ираке или терроризм?
СМ: Я ненавижу войну. Я никогда не пытался ее «гламуризовать». Я ненавижу насилие. Я ненавижу насилие над женщинами.  Я пытаюсь протестовать против него, а меня обвиняют в том, что я его популяризирую?  Обычно, если вы бросаете людям что-то в лицо, чтобы они, наконец, увидели это, это значит: «НЕ ДЕЛАЙТЕ ТАК! ОСТАНОВИТЕ ЭТО!». Каждый интерпретирует вещи по-своему, однако я имел в виду вовсе не это. Я всего лишь держу в руках зеркало.

ПА: Некоторые из ваших историй переходят черту, как, например «Чрезвычайное положение» («State of Emergency») 2006-го года. 
СМ: Я действительно получил хороший разнос. Журнал отказался от пяти или шести снимков, но сегодня я уже с этим смирился. После того, как вы проделали такую большую работу, после того, как вы имели беседу с ФБР, что еще вам может оказаться не по плечу?

ПА: Вы помогали многим молодым моделям найти свой образ, что впоследствии очень удачно сказывалось на их карьере. Расскажите нам немного об этом.
СМ: Я любил фотографировать понравившихся мне девушек. Мне нравилось все чарующее, а эти девушки были весьма очаровательными. Мода тогда была чрезмерной. Тот период сам по себе был чрезмерным. Я не то что бы делал это сознательно: мы просто ездили вместе отдыхать, обедали, гуляли, болтали по телефону. Мы были друзьями, и я окунулся в мир моды, поскольку они были связаны с ней.

ПА: Таким образом, становление этих девушек как супермоделей является и вашей собственной историей?
СМ: Отчасти. Мы прекрасно проводили время и заодно документировали его. Раньше мы посещали показы в Нью-Йорке и Париже, и они были намного более захватывающими, чем теперь, хотя, возможно, тогда это было для меня просто в новинку и поэтому так впечатляло.  В Париже мы останавливались в соседних комнатах.  Мы всегда были вместе – я, Кристи, Линда и Наоми. В Ритце мы веселились вовсю. Мы играли и прекрасно проводили время, и так происходит до сих пор, каждый раз, как я с ними встречаюсь. Однако сейчас я иду на работу, а это уже совсем другой мир. Я стал другим, и модели стали другими. Что я могу сказать 16-ти летней девочке, которая даже не говорит на моем языке?

ПА: Но вы тоже пришли в модельный бизнес в достаточно юном возрасте, не так ли?
СМ: Да! Я был глупым модным кретином. Я обожал журналы, и хватался за них, как только представится случай, класса с четвертого.  Я любил их. Позже, в шестом или седьмом классе, я стал брать камеру, возможно даже Кодак Инстаматик, и делать любительские кадры моделей на улицах.  У меня они до сих пор сохранились. Недавно я раскопал их, и они оказались неожиданно хорошими, даже великолепными, я бы сказал. Когда я был ребенком, модель на улице Нью-Йорка выглядела как существо из другого мира – все люди на нее оборачивались.  Они выглядели так, как если бы только что сошли на улицу прямо со страниц журнала Vogue. Это были суперженщины. Они были невероятны. Теперь они все одеты в джинсы и футболки и прочую ерунду вроде этого. Тогда было совсем другое время. Каждый раз, выходя на улицу, модели тщательно укладывали волосы и наносили макияж. Вы должны были быть творческим человеком. Они шли выполнять свою работу. Они так жили.

ПА: Что очаровывало вас тогда больше всего?
СМ: Я не могу сказать, что именно. Красота. Я просто реагировал на нее, вот и все. Это было красиво, как живопись. Я не знаю, почему. Я до сих пор могу детально восстановить в своей памяти образ некоторых женщин, девушек того времени. Это было просто красиво. Это было просто красиво для меня.

ПА: В 2004 году вы участвовали в шоу, организованном Музеем современного искусства. Что вы думаете об этом событии?
СМ: Раньше я никогда не участвовал в выставках, потому что просто не хотел быть частью всего этого. Я вообще не люблю групповые показы, а когда я узнал о теме выставки, мне она совсем не понравилась.  Я не был согласен с тем, о чем писал человек, приславший мне письмо с предложением об участии. Однако мой агент сказал мне, что я должен его принять, ведь мы всегда всем отказываем. Тогда я сказал: «Если для вас это так важно, сами с ними и говорите, я же не хочу иметь с этим делом ничего общего». Куратор мероприятия сам выбрал несколько моих картин, но выбрал те, которые лично мне не нравятся. Единственная вещь, о которой я потом сожалел, так это то, что я не послушал сердце и не доверился своим инстинктам с самого начала. Во всей этой выставке не было абсолютно никакого смысла. Я не хотел читать все эти обзоры и слушать дискуссии людей, напыщенно рассуждающих ни о чем.

ПА: Что вы думаете о работах Синди Шерман (Cindy Sherman), снятых ею для Comme des Garçons?
СМ: Еще раз повторяю, я не видел шоу, поэтому я не могу никак прокомментировать ее работы, выставленные там. Однако, я полагаю снимки Синди Шерман были невероятны.  Это еще одна блестящая художница.

ПА: Они были очень гротескны.

СМ: Как и многие другие ее картины. У нее больное чувство юмора, так что я думаю, снимки, представленные на выставке, не стали для нее исключением. Но это прекрасно. В этом ее фишка.

ПА: Является ли это проблемой для моды?
СМ: Да, и именно поэтому вы никогда не встретите ее фотографии в модных журналах. Она не коммерческий модный фотограф. Она художник, который показывает моду так, как сама ее видит. Я нахожу, что ее фотографии ориентированы на моду, они похожи на первые кадры начинающегося кино. Однако ее видение стало бы определенной проблемой для рекламодателей.

ПА: Давайте поговорим о гламуре.  Я совершенно не понимаю, что значит это слово. Не могли ли бы вы мне его объяснить?
СМ: Это довольно-таки тяжело сделать. Я не хочу показаться старомодным, но я не вижу больше гламурных женщин среди современных актрис или кинозвезд. Я не считаю все эти шоу с церемониями награждения гламурными мероприятиями. Я не вижу ничего гламурного в этих многочисленных телевизионных передачах о моде. Сегодня я не вижу ничего гламурного нигде. Мне кажется, настоящий гламур остался далеко в прошлом.

ПА: Я все еще не понял, как вы определяете это слово. Ассоциируется ли оно у вас с красотой?
СМ: Герцогиню Виндзорскую вряд ли можно было назвать красавицей, но она была невероятно гламурной, точно так же как и Диана Вриланд. Я не думаю, что красота имеет хоть какое-то отношение к этому слову.

ПА: Вы полагаете, все дело в известности?
СМ: Нет. Я уверен, у вас есть подруги, которых вы считаете особенными, однако ваше мнение не обязательно должно совпадать с мнением большинства.

ПА: Это магнетизм?
СМ: Я думаю, это особый сорт обаяния. Это сложно объяснить. Пока я рос, я встречал многих женщин, которых находил гламурными. Но я никогда не был с ними лично знаком и никогда не встречал их. Мог ли их магнетизм просачиваться сквозь фотографию? Я никогда не знал Бэйб Палей (Babe Paley), но всегда считал ее гламурной женщиной.

ПА: Кто-то может казаться невероятно очаровательным, если вы не знаете его лично.
СМ: Это точно. Сегодня мы это прекрасно понимаем. Лучше никогда не встречаться со своими кумирами, потому что все мы люди.

ПА: Что вы чувствуете, когда друзья просят их сфотографировать?

СМ: Я боюсь таких просьб. Это слишком личное. Я просто боюсь провалиться, боюсь, что я могу подвести человека или не оправдаю его ожиданий, что не смогу показать, что я на самом деле чувствую по отношению к нему, свою любовь или что-нибудь еще. Со своими знакомыми девушками, вроде Линды, я могу разграничить личные отношения, но сделать портрет своих родителей, для меня это что-то просто невозможное!

ПА: Есть ли в современной моде хоть какие-нибудь следы настоящего гламура?
СМ: Сегодня у нас еще популярна стилизация под женщин 20-х, 30-х, 40-х,50-х годов, старый Голливуд, 70-е годы, женщину Хельмута, женщину Ги Бурдена. Но все это я уже видел прежде!

ПА: Как вы думаете, Prada понимает, что такое настоящий гламур?
СМ: У них немного другое понимание того, что должно быть гламурным. Оно более современно и не привыкло полагаться на такие клише, как накладные ресницы, губная помада и прочие атрибуты, при помощи которых создается априори гламурный, по мнению большинства людей, образ вроде Мэрилин Монро.  Мне симпатичен такой подход, но он носит больше интеллектуальный характер.

ПА: К слову о помаде. О чем была ваша фотосессия «Бесполая революция» («Asexual Revolution»), снятая для журнала W? Это походило на членов бойцовского клуба в женском белье.

СМ: Я думаю, что мужчины подвергаются той же идеализации, через которую обычно проходят женщины. Однако, это не совсем феминизация мужчин. Мужской пол никогда не считали объектом сексуального влечения. Конечно, кто-то мог сказать, что тот или иной мужчина красив, но никому и в голову не могло прийти вообразить его при этом, как женщину, раздетым или с обнаженной грудью. Фотосессией «Бесполая революция» я хотел показать, что мы сделали с современным мужчиной. Я специально подобрал для съемок юношей, которые были немного гермафродитными. Таким образом, я стремился показать, что если люди и имеют определенное представление о том, как должен выглядеть мужчина, или какой размер груди или объем талии должна иметь женщина, то оно не всегда может быть правильным.
Общество повернулось вокруг собственной оси и делает то же самое с мужчинами, что раньше делало с женщинами. Я не думаю, что это хорошо.

ПА: Итак, каков же ваш собственный взгляд на пол? Если бы вы могли вообще устранить его из общества, вы бы сделали это?
СМ: Нет. Я бы устранил различия в социальных правах, но вы не можете изменить природу. Я смотрю на своих собак и вижу, что моя сука – определенно девочка, а мой кобель – парень. То же самое и с кошками.

ПА: Мадонна определенно превратила мужчину в объект сексуального вожделения. 
СМ: Мы сделали это вместе.

ПА: Что еще хорошего сделала книга «Sex» для культуры?
СМ: Она позволила многим людям не бояться секса как такового и научиться говорить об этом просто. Это такая же часть нашей жизни, хотя она может развиваться совершенно не по тому сценарию, что мы проиллюстрировали. Мне кажется, эта книга помогла многим людям не относиться к сексу, как к чему-то постыдному.

ПА: Как вы думаете, если бы вы работали над этой книгой сейчас, у вас получилось бы лучше ее продвинуть, чем тогда?
СМ: Безусловно. Конечно, оригинальная идея этого издания действительно работала и тогда – эта книга открывала людям глаза на многие вещи. Сегодня можно было бы пойти дальше. Однако я даже не представляю, что бы это могло значить. Мэплторп (Mapplethorpe) давно уже снял все самые сексуальные фотографии. Я даже не знаю, что можно еще придумать. Конечно, я говорю только с точки зрения коммерческой фотографии, той, которую допускают к использованию в рекламе и журналах.

ПА: Я заметил, что вы не особый поклонник обнаженной натуры. Даже в книге Мадонны вы уделяете одежде особое значение на каждом снимке.

СМ: Это происходит от того, что я все-таки модный дизайнер, и я зарабатываю деньги, фотографируя одежду. Я работаю каждый день. Я начал свою карьеру с должности коммерческого фотографа, работающего на журналы и рекламные кампании, так что у меня не было времени заниматься съемками обнаженной натуры. Это мне не подходит. Пожалуй, я хотел бы попробовать, но я могу заняться этим только на выходных, а я не хочу тратить свой отдых на еще один очередной день съемок! Герб Ритц (Herb Ritts), бывший моим хорошим другом, часто использовал нагих парней, которых снимал в собственных целях. Если ему нравился какой-нибудь молодой человек, он просто продвигал его на съемках. Однако для меня это не настолько важно. Очень многие люди размениваются на мелочи, но это не про меня.

ПА: Модная фотография не обязательно должна носить сексуально вызывающий характер, чтобы быть проданной?
СМ: Мне кажется, многие из удачнейших модных снимков показывали на себе только красивую одежду. Я думаю, мы пошли дальше и сделали так, что модная фотография повсеместно превратилась в источник сексуальных фантазий, сделав красивую одежду никому не нужным дерьмом. Я не должен был бы говорить это, но нынешняя фотография совсем не похожа на то, что делал Ирвин Пенн, когда снимал платья Баленсиаги так, как будто это была архитектура. Мы стали миром H&M. Если вы хотите продать футболку или джинсы, вы должны чем-то привлечь к себе внимание, ведь на рынке имеется так много прекрасных изображений. Они преследуют нас повсюду: в интернете и по телевидению, в автобусах и на автобусных остановках, в такси и на рекламных щитах. В связи с этим, у вас остается единственная возможность быть узнанным – сделать что-нибудь возмутительное. Однако я не считаю, что сексуальная развязность является хорошим способом достижения цели.

ПА: Вы предполагали, что рекламная кампания для Calvin Klein вызовет такое негодование общественности?
СМ: Нисколько. Это был период гранжа, и я работал в весьма обособленном мире моды, модной фотографии и моделей; я жил только в нем и не думал об остальном мире за его пределами.

ПА: Сильно ли досаждало вам ФБР?
СМ: Да. Я прошел через все круги ада. Мне кажется, Клинтон даже намекнул на скандал.

ПА: И сам после этого оказывается замешанным в не меньшем скандале…
СМ: Верно, и это было настолько мерзко. Кто-то делает ему минет прямо в Овальном кабинете! На нашей фотосессии никто не употреблял наркотиков, не занимался сексом и не делал что-либо связанное с ним. Я показал среднестатистическую Америку, а у них слишком больное воображение. Так что я совсем не ожидал подобной реакции.

ПА: Как много вы уделяете времени выбору места съемки и подбору костюмов?

СМ: Я делаю все, что в моих силах, чтобы справиться с этим как можно быстрее. Однако есть вещи, от меня не зависящие. Иногда мне приходится обойти несколько мест подряд, так как аренда, например, может оказаться слишком дорогой, а мой клиент не хочет много платить, или подходящее место оказывается недоступным, или вы никак не можете получить того декоратора, которого хотели бы видеть в этой съемке и т.п.

ПА: Вы действительно продумываете каждую деталь: каждый стакан и столовый прибор?
СМ: Нет такой вещи, которую бы я не учел. Я просто не могу иначе.

ПА: Вы пишете сценарий?
СМ: Нет. Я все держу в голове. Для меня это не похоже на работу со сценарием. Я помню, как впервые встретил господина Либермана в Vogue, он как раз использовал сценарий и срисовывал истории из него. Если бы мы встретились когда-нибудь в рабочей атмосфере, он бы сказал: здесь у нас должен быть большой холм, а здесь вот это, и конечно бы я попытался сделать так, как он просит. Однако я так работать не люблю. Я понимаю, что Ги Бурден (Guy Bourdin) тоже так делал. Я держу в голове информацию абсолютно обо всем, что на самом деле действительно очень трудно. Я объясняю одно и то же много раз подряд, но когда дело доходит до съемки, они все равно делают не то, что я хочу. Я прошу их объяснить мне, как они поняли то, что я от них просил, но это не так легко сделать. Они не видят вещи так, как вижу их я.

ПА: Однако иногда просьба объяснить вашу просьбу помогает, они начинают видеть положение вещей в новом свете.
СМ: Это случается очень редко.

ПА: Занимаетесь ли вы декорацией интерьеров собственных домов?
СМ: О, да, и это становится настоящей проблемой. Со мной не просто общаться, но люди, с которыми я работаю, не менее безумны! Есть такой парень Питер Марино (Peter Marino), с которым я работаю в Нью-Йорке. Мы очень хорошо ладим. Я поддерживаю его, а он меня. Я уделяю большое внимание всему, что меня окружает визуально: моей комнате, мебели, тканям, самому дому, архитектуре, декорациям и т.п. вещам.

ПА: Развешиваете ли вы по стенам свои фотографии?
СМ: Я никогда раньше этого не делал, до нынешнего года.

ПА: Что же послужило причиной для того, что вы изменили собственное мнение?

СМ: Во-первых, Питер считал, что мы должны повесить картины на определенных стенах. Он спросил, нет ли у меня каких-нибудь картин в рамах, однако, эти эти вещи меня никогда не интересовали. Мне не нравится смотреть на то, в чем я ни капли не разбираюсь. Во-вторых, у меня никогда не было фотографий тех людей, которых я знал, зато были тонны снимков незнакомых мне личностей. Но недавно я вспомнил, как кто-то говорил мне о том, что их врач сказал им, что иметь вокруг себя фотографии родных вам людей просто необходимо, точно так же как и собственные фотографии.

ПА: Почему же?
СМ: Я думаю, весь смысл состоит в том, чтобы уметь принимать себя таким, каков ты есть; сохранять себя и сохранять тех людей, которых ты любишь. В связи с этим, я подумал, что с моей стороны было чистым воды безумием никогда не вешать портреты близких мне людей у себя дома. Однако мне все еще тяжело проходить мимо них. Множество фотографий относится к далекому прошлому, и они зачастую навевают некую меланхолию, а это совсем не весело. Я понимаю, что должен смотреть на это, как на положительную вещь, ведь я знал и этого человека, и этого, и что с того, что сейчас они выглядят такими старыми. В этом есть и еще один момент, когда кто-нибудь приходит ко мне в дом и, посмотрев на снимки, восклицает: «Глядите, какой молодой тот-то и тот-то!» (рычание).

ПА: Вы когда-нибудь сами позировали?
СМ: Только однажды, когда Анна Лейбовиц делала снимки для GAP. Я полагаю, она находится в альбоме GAP, которого у меня нет.

ПА: И как вам понравилось быть по ту сторону камеры?
СМ: Отвратительно.

ПА: А как насчет видеокамеры?
СМ: Еще хуже. Я презираю того, кто снимает меня. Фотография, по крайней мере, представляет из себя застывшую картинку. Но на видео вы слышите свой голос и видите, как вы двигаетесь. Я слишком критично к себе отношусь. Терпеть не могу видео.

ПА: Но разве это были не вы в том модном фильме «Portfolio» 1983 года?
СМ: Да. Один мой друг убедил меня сделать это. Но то, что показано в том клипе, совсем не соответствует тому, как на самом деле я себя веду и как работаю. Здесь вы можете представить меня как сумасшедшего фотографа с дикими, густо подведенными глазами, постоянно кричащего и курящего сигарету за сигаретой. После чего непременно скажете: «Это полный финиш, он еще и кричит, когда подпрыгивает», как будто бы я полный кретин. Мне кажется, эта съемка была выполнена немногим лучше домашнего видео. Я был молодым и глупым.

ПА: Ваши работы очень кинематографичны. Вы никогда не рассматривали себя в роли кинорежиссера?
СМ: Я не представляю, как бы я смог управляться с таким делом, постоянно перемещаясь между Лос-Анджелесом и Нью-Йорком. Я не чувствую принадлежности ни к одному типу сообщества. Хотя я очень люблю кино.

ПА: Не могли ли бы вы порекомендовать мне какие-нибудь фильмы?
СМ: Я очень часто пересматриваю «8½» («Восемь с половиной»). Я могу пересматривать Феллини хоть миллион раз! Мне нравятся все европейские фильмы. Я очень люблю  Антониони (Antonioni). Обожаю его фильм «Фотоувеличение».

ПА: А как вы относитесь к фильму «На последнем дыхании»?
СМ: Мне он не нравится.

ПА: Или еще к одному моему фавориту «Париж горит»?
СМ: Положительно. Фактически я фотографировал Дориана…

ПА: Это был фильм о безобразии?
СМ: Я не нахожу этот фильм безобразным, что вы имеете ввиду?

ПА: Те девочки, героини фильма, не являлись супермоделями и их жизни точно не были красивыми.
СМ: На более глубоком уровне я счел бы его печальным. Ведь эти девочки прежде всего были мужчинами, таким образом, они жили в мире своих фантазий той жизнью, которую ненавидит остальная часть мира. Однако, по крайней мере, они создали вокруг себя собственное пространство, в котором могли бы отдохнуть от всеобщей жестокости.

Источник: wiki.wildberries.ру

Некоторые фотографии Стивена Мейзела

Агнес Дейн

Линда Евангелиста

 

Изабелла Росселлини

Саша Пивоварова и Джемма Уорд

Дарья Вербова

Снежана Онопко

Наоми Кэмпбелл и Кристи Тарлингтон

 

Наоми Кэмпбел

Синди Кроуфорд

Мадонна

 

Джейн Фонда

Кейт Аптон

Джиджи Хадид

Моника Белуччи

Кэндис Свэйнпол

Наталья Водянова

Гениальный фотограф Стивен Мейзел. Кто такой Стивен Мейзел

Листая страницы популярных глянцев, невозможно не заметить, что автором многих фото выступает Стивен Мейзел. В мире моды его знают все, а особенно топ-модели. Так как именно ему они должны выражать свою благодарность за то, что мир смог узнать их на его снимках.

И это все действительно так, ведь фотограф – этот тот человек, кто, при желании, из невзрачной с виду девушки может сделать сексуальную леди, лицо которой запомнится на всю жизнь. Хотя тут нужно иметь особое чутье для нахождения талантов. И Мейзел не отрицает, что обладает им.

Удивительно, но этот мужчина с малых лет начал увлеченно читать модные журналы (Vogue и Harper’s Bazaar), интересоваться всем, что связано с модой. Особенно, ему нравилось рассматривать фото, запоминать их авторов. Вскоре он уже безошибочно знал, кому какая принадлежит работа. Однако на первых порах он не видел себя как фотографа, он рисовал иллюстрации и думал, что будет заниматься и далее.

Иконами стиля и красоты он считал моделей Бейб Палей и Глорию Гиннес, а также он безмерно восхищался своей

матерью и сестрой. Немного позже просто стал одержим Твигги и Верушкой. Для того чтобы получить профессиональные снимки шел на разнообразные хитрости. К примеру, звонил в модельное агентство под видом секретаря Ричарда Аведона и просил прислать ему несколько фото.

После школы учился в знаменитой школе искусств Парсонс, где также изучал технику иллюстрирования. Несмотря на это он искренне любил и восхищался работами Ричарда Аведона, Ирвинга Пенна и Берта Штерна.

Через некоторое время его приняли на работу в Women’s Wear Daily в качестве иллюстратора. Однажды, выполняя свои служебные обязательства, он отправился в Elite Model Management, где ему неожиданно предложили заснять несколько моделей. Девушки, в свою очередь, сделали из своих снимков портфолио и показали их руководству журнала Seventeen. Директор издательства сразу же подметил, как интересно и профессионально выполнены фотографии, а потому незамедлительно пригласил Стивена Мейзела сотрудничать с глянцем.

Естественно, тот, недолго думая согласился, и так в мире появился еще один гениальный фэшн-фотограф. Постепенно он начала сотрудничать с разными журналами и даже с певицами, создавая им обложки для альбомов.

Начиная с 1988-го года, был приглашен в итальянское издательство Vogue, где работает до сегодняшнего дня. Собственно, этот журнал является самым известным примером его работ, так как он регулярно снимает для него обложки и прочие фотосеты. Каждая модель мечтает о том, чтобы ее пригласили сотрудничать с Vogue в Италии.

Читайте также: Бунтарка Фрея Беха Эриксен

Первой его успешной работой стало фото Мадонны, сделанное в 1991-м году и размещенное на обложке вышеупомянутого журнала. Певице настолько понравилось ее изображение, что она пригласила талантливого фотографа сделать для нее еще несколько фотосессий.

Помимо этого, Стивен Мейзел прославился тем, что стал первооткрывателем большого числа моделей, которые сегодня являются самыми высокооплачиваемыми и популярными. Именно он сделал легендарный снимок с участием Линды Евангелисты, Наоми Кэмпбелл и Джанни Версаче, после которого дамы обрели мировую известность. А Наоми Кэмпбелл вообще стала первой темнокожей моделью, которая попала на обложку.

Многие фотографы любят создавать личные книги, где собирают свои самые лучшие фото за все года, но Стивен и тут отличился. Он только единожды выпустил в свет свою книгу, назвав ее своим именем. Это случилось в 2003-м году, весь тираж был сразу же раскуплен.

Начиная с 2004-го года, он ежегодно сотрудничает с Прада, создавая новую рекламную кампанию на каждый сезон.

Между тем он является близким другом Анны Суи, хотя всем известно, что она не очень любит продвигать свою продукцию посредством фото. Но он все же сделал для нее несколько фотоподборок.

В 2009-м Vogue представил фотосессию, в которой можно было увидеть фотографа не в качестве автора, а в качестве главного участника. Она называлась «Крестный отец» и была посвящена ему лично и всем тем моделям, которым он помог стать знаменитыми.

Еще одно его увлечение – создавать фотосеты с социальной тематикой. Когда-то он, таким образом, описывал 11 сентября, пластическую хирургию и прочее.

Сегодня Мейзел сотрудничает с множеством популярным брендов и является почти незаменимым на модной сцене. Без него, мы бы не увидели рекламную кампанию Lanvin 2013, Prada, коллекции весна и resort 2013. А Vogue Italia потерял бы весь шарм и очарование, если бы он не сделал красивые снимки Жизель Бюндхен (июнь 2013), Ванессы Аксент (март 2013), Наоми Кэмпбелл (февраль 2013).

Касаемо личной жизни, все знают, что он гей. Однако любимец моделей не любит обсуждать эту тему, да и вообще редко когда дает интервью. Загадочность и таинственность только придают ему шарма.

Читайте также

Опубликовано: 07.06.2013

4778

стивен майзел, стивен майзел фотограф, стивен мейзел, стивен мейзел фото, стивен мейзел фотограф, фотограф стивен мейзел

Стивен Мейзел биография модного фотографа

«А я не знаю. Пусть это звучит банально, но у меня есть чутье. В этом весь мой дурацкий талант»

Биография Стивена Мейзела

Крестный отец моды — именно так называют Стивена Мейзела сейчас, родился  6 июля 1954 года, в Нью-Йорке.  С самого детства увлекался модой, в то время как другие мальчишки читали комиксы, Стивен смотрел журналы мод и мог легко узнать каждый снимок каждого фотографа.

Мейзел выучился в школе дизайна Парсонс, и устроился работать иллюстратором в Women’s Wear Daily. В один прекрасный день его попросили сделать несколько простеньких снимков для портфолио начинающих моделей агентства Elite, так бы все и закончилось, если бы эти снимки случайным образом не попали к редакторам Seventeen. Так мир моды обрел еще одного гения.

С 1988 года он регулярно фотографирует для итальянского Vogue, в 1991 выходит очередной номер журнала с Мадонной на обложке, снимок так понравился самой певице, что она приглашает фотографа сделать обложку для своей скандальной книги «Sex», а затем попросила создать обложки нескольких альбомов и синглов — «Like A Virgi», «Bad Girl».

Фотограф становится по-настоящему популярным и влиятельным в fashion-индустрии. Это он снимает легендарную рекламную кампанию для Джанни Версаче с Наоми Кэмпбелл, Линдой Евангелистой и Кристи Терлингтон, после которой мир узнал что такое супермодель.

Именно с его легкой руки Наоми Кэмпбелл стала первой чернокожей моделью попавшей на обложку Vogue. С этого момента Стивена Мейзела мечтают заполучить все модные дома мира, и он снимает, много снимает…

В промежутках между фотосессиями пишет книгу «Стивен Мейзел», которая была опубликована немецким teNeues Buchverlag в 2003 году и полностью распродана.

Именно он открыл миру Коко Роша и многих других талантливых моделей.В 2009 году Vogue представляет специальную фотосессию  «The Godfather» (Крестный отец), которая посвящена Стивену Мейзелу и знаменитым моделям прошлого и настоящего, раскрытию которых он способствовал.

В фотосессии приняли участие Лия Кебеде, Наталья Водянова, Анна Ягодзинска, Изабели Фонтана, Джордан Данн, Ракель Циммерманн, Каролин Трентини, Лара Стоун, Наташа Поли, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл , Кристи Терлингтон, Амбер Валетта, Жизель Бундхен, Агнесс Дин, Коко Роша, Карен Элсон, Джессика Стэм, Стелла Теннант, Каролин Мерфи, Кирстен Оуэн и Жиневье Ван Синус.

Каждая фотосессия Стивена Мейзела это шедевр: многие рекламные кампании Versace,Valentino, Prada, Dolce & Gabbana, Calvin Klein, Dior, Louis Vuitton, Lanvin, Balenciaga, Anna Sui, Alberta Ferretti, Roberto Cavalli, Ferre, Armani, Missoni, Vera Wang и многие другие стали культовыми с легкой руки мастера.

Создатель модной фотографии: Стивен Мейзел | by sunglasscurator

Стивен Мейзел — несомненно, один из великих деятелей модной фотографии, являющийся драгоценным бриллиантом в мире моды. Все мы знаем, что он один из фаворитов Анны Винтур и все время скучал по Франке Соццани, поскольку он стал доминировать в итальянской модной индустрии, снимая все обложки итальянского Vogue за последние два десятилетия и каждую кампанию PRADA с 2004 года. чтобы забыть обложки и редакционные статьи журнала W.

Известный своими дальновидными, яркими и провокационными модными визуальными эффектами, Стивен Мейзел был страстным с хрупкого возраста, превратив детскую одержимость модной иллюстрацией в такой прекрасный фотографический талант, что лишь немногие избранные могут стоять плечом к плечу рядом со Стивеном. отдел моды.

Работая в основном для итальянской и американской версии журнала Vogue, Майзель обнаружил и популяризировал ряд влиятельных супермоделей, визажистов и дизайнеров, в том числе таких имен, как Росс Ван Дер Хайде, Наоми Кэмпбелл, Франсуа Нарс, Кристи Терлингтон, Лора Мерсье и Линда Евангелиста.Также следует отметить, что работа Стивена с Мадонной — один из самых ярких моментов в карьере этого фотографа.

Проведите пальцем влево, чтобы увидеть больше фотографий

Он был страстным с юных лет

Стивен Мейзел родился в Нью-Йорке в 1954 году. С ранних лет он был очарован красотой и моделями, так как отражается в его неутомимом увлечении рисованием женщин в блокноте, который в значительной степени заменял все игрушки в его детстве. Он использовал такие журналы, как Vogue и Harper’s Bazaar, как источники вдохновения для своих рисунков.Благодаря этим публикациям Стивен стал одержим такими моделями, как Твигги, Верушка и Джин Шримптон.

Когда ему было двенадцать лет, Мейзел попросил несколько подружек постарше позвонить модельным агентствам и притвориться секретарями Ричарда Аведона, чтобы назначить встречу с некоторыми известными моделями. Придумав эту хитроумную схему, Майзель познакомился со знаменитой моделью Твигги, когда 12-летний мальчик ждал ее прибытия на ложную встречу за пределами студии Мелвина Сокольского. Стивен изучал классы в Высшей школе искусства и дизайна, а затем в Новой школе дизайна Парсонса, где он посещал различные курсы и специализировался на иллюстрации моды.

Проведите пальцем влево, чтобы увидеть больше фотографий

Его любимыми редакционными статьями остаются те, которые содержат много субстрата и смысла

‚ Мои любимые — те, которые позволяют мне что-то сказать: черная проблема; подшучивать над знаменитостями; папарацци; психиатрическая больница; те, о которых у меня есть минутка, чтобы подумать; все самые противоречивые на самом деле. Но мне они нравятся не потому, что они противоречивы, а потому, что они говорят немного больше, чем просто красивая женщина в красивом платье.Мне это тоже нравится, но попытаться сказать что-то — тоже моя цель », — говорит Стивен Мейзел в одном из своих немногих интервью для журнала 032c.

Проведите пальцем влево, чтобы увидеть больше фотографий

Стивен Мейзел x Мадонна

14 апреля 2009 года журнал Vogue опубликовал статью о Стивене Мейзеле, назвав его человеком, который научил Мадонну новым изобретениям.

Мадонна также соглашается с этим утверждением, и более того, это говорит о том, что в Майзеле действительно есть «великая тайна» — настолько, что спустя все эти годы она чувствует, что все еще не очень хорошо его знает.«Я знаю, что люблю его», — говорит она. «Ты попадаешь в его ауру. Он кое-что знает ».

Стивен Мейзел и Мадонна, 1992

Она узнала это во время одной из своих первых совместных работ, а именно для обложки Like A Virgin. «До того, как я начала работать со Стивеном, — говорит Мадонна, — я просто появилась в той одежде, которая была на мне, стоя перед светом и сфотографировалась. Со Стивеном на меня напала группа людей, начала меня раздевать. Кто-то схватил меня за волосы, другой схватил меня за лицо, третий начал помогать мне примерять различные части одежды, и все они, казалось, говорили на языке, которого я не понимала, — на языке Стивена Мейзеля », — рассказывает Мадонна для журнала Vogue.

Изображения обложки и вставки альбома были сняты Стивеном Мейзелом. Первый снимок в этом посте был использован для обложки альбома. Остальные фотографии в этом посте — это кадры из той же фотосессии.

Проведите пальцем влево, чтобы увидеть больше фотографий

Источники: vogue.com, 032c.com, wmagazine.com, todayinmadonnahistory.com, wikipedia.com, businessoffashion.com

Кто такой СТИВЕН МЕЙЗЕЛЬ? — 032c

Абсолютная загадка моды находилась под покровом

Vogue Italia в течение последних двадцати лет, безостановочно.Мы считаемся величайшим модным фотографом в мире, и редкое интервью еще больше приближает нас к выяснению: кто такой СТИВЕН МЕЙЗЕЛЬ?

В 1930 году Эрик Саломон сфотографировал Марлен Дитрих самым откровенным образом: сгорбившись в постели, разговаривая по телефону, поза полностью и обезоруживающе естественная. Хотя мы со Стивеном Мейзелом разговаривали два воскресенья подряд, мы никогда не встречались лицом к лицу, и мне пришлось визуализировать наш разговор самостоятельно. Голос бесчисленных журналов и рекламных страниц, круто созданная красота; возможно, голос самой моды или, по крайней мере, ее хронометрист на протяжении почти четверти века материализовался по телефону, и он, как и фотография Дитриха, был неожиданно откровенным, седым и теплым.

«Когда я встретил Стивена, я был поражен его красотой: какой красивый мужчина, красивая кожа и красивые скулы; он не изменился! » — бурчит мне Наоми Кэмпбелл. Еще одна давняя подруга Майзеля, дизайнер Анна Суй, хорошо помнит их первую встречу: «У него было такое присутствие, и на него было так приятно смотреть. Я подумал: «Я должен подружиться с этим парнем прямо сейчас!» »За пределами своего круга Майзель считается загадочным и скрытным, появляясь на публике под защитной линией шляпы, шарфа, темных очков и длинных черных волос, от которого ускользает только намек на макияж или искусно сделанная бровь.Взгляд вызывает ассоциации, столь же многочисленные, как и женщины, позировавшие перед его камерой. Подобно рассказчику Мануэля Пуига в Поцелуй женщины-паука , нет никаких сомнений в том, что Майзель понимает жизни, тени, полутень и сияющие грани легендарных женщин так, как очень немногие мужчины могут коснуться. В интервью 1999 года фотографу Винсу Алетти Мадонна назвала свою дорогую подругу дивой (такой же, как и она), признав общение Майзель с женщинами магнетизма и красоты — взаимное подкрепление, которое доказало себя со временем.

В начале своей карьеры Стивен Мейзел не зарабатывал себе на жизнь фотографированием женщин; он нарисовал их в магазине Women’s Wear Daily , где он сидел рядом с опытным иллюстратором моды Кеннетом Полом Блоком. В 70-е годы журнал о моде все еще использовал иллюстрации на обложке, как некоторые универмаги использовали для рекламы, например Lord & Taylor. Майзель с любовью вспоминает своего компаньона по офису, который потчевал его историями из первых рук о Джеки Онассисе и настоящих Коко Шанель. Майзель наслаждался регулярностью и безопасностью своей офисной работы, он наслаждался своей работой, а также преподавал два вечера в неделю в Парсонс, где он изучал иллюстрацию.Но звонило что-то еще, о чем заявило о себе раньше. Подростком он заметил музу Сен-Лорана Лулу де ла Фалез и фотомодель Марису Беренсон, живущую через дорогу от его школьной площадки. Для них он достал фотоаппарат. Фактически, он даже имел привычку следить за модельными агентствами, чтобы получить краткий шанс запечатлеть этих замечательных женщин, как сказал «папарацци» Майзель. Во время наших разговоров Майзель признался, что, в отличие от многих своих сегодняшних сверстников, он не носит постоянно фотоаппарат.«Когда я думаю об этом, действительно ли я модный фотограф?» Ответ на этот вопрос кажется достаточно простым, если, конечно, вы не Стивен Мейзел. По правде говоря, ответ, на который указывает Майзель в своей работе, начинается примерно в 1979 году, когда мир начал видеть его будущее и его более полную, более сложную и провокационную фигуру.

В сентябре того же года Майзел появился в телепередаче Гленна О’Брайена, развлекательного шоу новой волны, транслируемого на общедоступном нью-йоркском канале. На телевидении Майзель был одет в черное с банданой и волосами рокера, которые стали его визитной карточкой.Анна Суи также помнит кожаную куртку с серебряными заклепками и мотоциклетные ботинки того времени — общий вид, который до сих пор остается ее «любимой вещью для мужчин». В день камео Мейзеля Гленн О’Брайен поет: «Зачем сдаваться?» с озорно отретушированным портретом Ленина рядом; и продолжает: «Каждый может сделать много вещей, чтобы выглядеть лучше. И поверьте мне, если вы думаете, что это какое-то изящное отношение, вы ошибаетесь. Потому что это начало социальных действий.Затем публика приветствует эксперта по красоте шоу (Стивен Мейзел), который выполнит чудесный макияж для женщины по имени Шерри Моралес. К концу эпизода Майзель превратила угрюмого деревенского деревенщину в клоунское исполнение International Velvet (Сьюзан Боттомли Уорхола), дополненное знойной меховой накидкой и большими волосами, хотя ее раскрашенное лицо также предполагало появление обложки Вриланда. девочка. Более того, пропала кантри-тона Шерри, которая казалась фальшивой.Майзель провел грандиозный финал лагеря, где простая смена гардероба вызвала изменение личности. Это комический результат, удовлетворяющий знакомое, но не менее серьезное желание, лежащее в основе моды: самореализация легким путем, через стиль. Эффект не только приятно завораживает, но и вызывает тревогу. Неудивительно, что Мадонна сказала: «Стивен, как и я, любит трахаться с людьми».

Большая часть последних работ Майзеля связана с модой и ее суевериями, исполнением желаний, ненавистью к себе и горько-сладкими фантазиями.В этой работе Майзель — сатирик-живописец, дышащий духом Уильяма Хогарта, хотя и приправленный современной элегантностью. Когда его изображениям позволяют говорить, они делают это с искренней убежденностью, как я обнаружил, когда спросил его о недавнем выпуске Vogue Italia , посвященном черной красоте, в котором впечатляющие редакционные статьи полностью принадлежали ему:

СТИВЕН МЕЙЗЕЛЬ: Очевидно, я считаю, что мода полностью расистская. Единственное, что позволяет вам делать снимки, — это иногда делать большие заявления.После просмотра всех шоу я чувствую, что это было совершенно неэффективно. Мне было любопытно, поскольку это получило широкую огласку, окажет ли это какое-либо влияние на Нью-Йорк, Лондон, Париж или Милан; и я обнаружил, что это не так. У них все еще была всего одна символическая черная девочка, может быть, две. Все так же, как и всегда, и это грустно для меня.

ПЬЕР АЛЕКСАНДР ДЕ ЛУЗ: Индустрия застряла на своем пути?

Когда-нибудь это может измениться. Но дизайнеры, которые в конечном итоге выбирают модели, просто не заинтересованы в изменениях.

Ив Сен-Лоран был пионером в подборе черных моделей, и похоже, что его смерть знаменует сужение перспективы.

Мода была гораздо более открытой в 70-х и даже в 80-х, что безумие. Сегодня он полностью закрыт и хуже, чем когда-либо. Посмотрите на свою рекламу, и вы не увидите ни одной черной девушки, может быть, однажды в синюю луну. Посмотрите редакционные статьи; время от времени они позволяют это. А на взлетно-посадочных полосах просто заменяют одно другим. Это все, что я видел во всех городах.Это очень обидно.

Говоря о вдохновляющем прошлом, кажется, вы хотели переписать историю модной фотографии с помощью выпуска «Черная красавица». Это как если бы вы спросили: «Как бы это выглядело, если бы Хорст, Аведон или Скавулло застрелили этих черных моделей?

Во-первых, весь номер был снят всего за три дня — это еще одна вещь, которую люди не понимают. Три дня — это большой срок для редакционных статей. Американский Vogue идет день-два.Три считается превышением бюджета. Пришлось работать очень быстро. Некоторые съемки были всего лишь днем, вдобавок ко всему двойные съемки. Я снимал номер в Лос-Анджелесе, где бывал некоторое время, потому что это киногородок, в котором много мест, которых нет в Нью-Йорке. Когда я делаю это, в моей голове всегда возникает небольшая история. Для «Есть только одна Наоми» я посмотрела на разные дома, выбрала один и была рада, что все получилось. Я сделал ее обложку в тот же день на крыльце.

У вас была большая команда?

У меня слишком много людей, тонны.Я не могу вникнуть в каждую деталь. Я нанимаю людей, чтобы делать то и это. У них появляются помощники; и это помощник ассистента, который приносит мне кофе. Но тем временем я где-то на холме и все еще не могу выпить чашку кофе. Я не знаю, чем занимается половина из них. Есть — это , но это определенная основная команда — стилист, фотограф, модель, прическа и макияж, первый помощник — которые действительно делают тяжелую, тяжелую работу.

И, конечно же, редакторы журналов.Вы работаете с Vogue Italia с 1988 года, и это действительно ваше клеймо. Почему это были такие плодотворные отношения?

С точки зрения Vogues , в котором я работаю, безусловно, Vogue Italia является наиболее снисходительным и позволяет мне делать более или менее то, что я чувствую. Не то чтобы они тоже ничего не убивали, но такое случается нечасто; это был самый творческий выход, который у меня есть. Я склонен думать, что Италия очень консервативна, что, я знаю, странно.Франка Соццани, редактор, дает мне место и очень меня поддерживает. Мы работали вместе до Vogue Italia , когда она еще не была редактором, над другим журналом под названием Lei . А еще была мужская версия Per Lui . Ей действительно нравится то, что я делаю, и я ей благодарен.

Какие передовые статьи были вашими любимыми?

Мне больше всего нравятся те, которые позволяют мне что-то сказать: черный вопрос; подшучивать над знаменитостями; папарацци; психиатрическая больница; те, о которых у меня есть минутка, чтобы подумать; все самые противоречивые на самом деле.Но мне они нравятся не потому, что они противоречивы, а потому, что они говорят немного больше, чем просто красивая женщина в красивом платье. Мне это тоже нравится, но попытаться что-то сказать — тоже моя цель.

Я большой поклонник истории о пластической хирургии «Тотальный макияж», которая похожа на роман Жаклин Сьюзанн. Это так долго.

Мне это тоже очень нравится. На это потребовалось три дня, а то и меньше. Я просто в восторге и бегу быстро, и прежде чем я успею это осознать, это так много страниц!

Franca пришлось защищать историю, говоря, что журнал ни к чему не потворствует.Как вы думаете, эта история произвела бы впечатление?

Если вы имеете в виду людей, которым делают пластические операции, нет. Я даже не знал, что Франка должна отвечать на вопросы по этому поводу. Не то чтобы я разговаривал с ней каждый день. Я делаю свою работу и отправляю их, и я либо слышу, работают они или нет, и сколько страниц они разрешили, а затем перехожу к следующей. На самом деле я не читаю блоги или что-нибудь обо мне или своей работе. Я не знаю, что происходит вокруг моей работы, если у Франки горе или нет.

Что вы скажете критикам, обвиняющим вас в приукрашивании таких вопросов, как война в Ираке или терроризм?

Ненавижу войну. Я не пытался его приукрашивать. Ненавижу насилие. Ненавижу насилие над женщинами. Я пытаюсь выступить против этого, и все же тогда все говорят, что я за это? В принципе, если вы поместите что-то в лицо людям, они могут это увидеть, что в данном случае означает: «НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТО! ПРЕКРАТИ ЭТО!» Каждый интерпретирует эти вещи по-своему, но я не имел в виду этого.Я просто держу зеркало.

Некоторые из ваших историй перешли черту, например, «Чрезвычайное положение» в 2006 году.

Я получил шлепки от этой кампании. Журнал отказался от пяти-шести изображений, но я к этому уже привык. После того, как вы так долго этим занимались, после расследования ФБР, с чем еще вы не можете справиться?

Если это полномасштабное расследование или просто беглый взгляд, Майзель привлекает ваше внимание — вероятно, именно поэтому Valentino, Versace, Dolce & Gabbana, Prada и Calvin Klein доверили ему многократные кампании на протяжении многих лет.Майзель больше, чем большинство других, соответствует маленькому бубенцу Дайаны Вриланд (главный редактор американского журнала Vogue 1963–1971) «Мы в шоу-бизнесе». Его кампания 1995 года для Calvin Klein Jeans разошлась по кинотестам и вызвала федеральное расследование возраста моделей. Кэти Хорин из The New York Times предполагает, что Майзель получил карт-бланш с момента его грандиозного сотрудничества с Мадонной в 1992 году над книгой Sex , которую Майзель категорически отвергает. Тем не менее, сейчас мода — это огромная глобальная машина, к которой Майзель случайно держит ключ зажигания с бархатной подкладкой.

«Мода была намного более открытой в 70-х и даже в 80-х, что безумие. Сегодня он полностью закрыт и хуже, чем когда-либо ».

Анна Суи без малейшего колебания объясняет: «Стивен готовит почву для всех. Все ждут, что он сделает ». К счастью, Майзель много лет посещала Суй в ее студии, чтобы комментировать коллекции. «В Стивене так много вещей, которые делают его важным для мира моды. То, что вы увидите в Vogue Italia , появится на подиумах два месяца спустя — вот насколько он вдохновляет, — рассказывает мне Линда Евангелиста из парижского отеля в конце фотосессии.Евангелиста подразумевает, что фотографии Майзеля меняют форму одежды, которую они должны документировать, делая эпитет Сьюзен Зонтаг для нашего одержимого имиджа общества — «мода — это модная фотография» — звучит еще более правдоподобно. Арт-директор Фабьен Барон, который работал с Майзелем над Sex , объясняет, что в начале карьеры Майзеля «он мог не только говорить о стиле, прическе, макияже и художественном руководстве, он мог все это делать сам, и вы знали, что он может делать это лучше. чем кто-либо другой «. Хотя некоторые влиятельные аналитики сказали мне, что, по их мнению, акции «голубых фишек» Мейзеля в наши дни кажутся очень незначительными, но в течение десятилетия правления супермоделей можно было бы сказать, что Стивен Мейзел был модой .В то время незабываемый клуб моделей мобилизовал своего рода рыночную монополию, доминируя на медиа-платформах от подиумов до печатных изданий. Помимо страниц журнала, они сделали сплоченность своим профессиональным активом, в унисон рекламируя себя на обширной социальной сцене с Майзелом на руке, их «постоянным эскортом», как писал Боб Колачелло. Наоми Кэмпбелл призналась, что Мейзел позволил ей быть подростком, когда они вместе работали в Нью-Йорке, совмещая бизнес с ночными танцами, покупками винтажных вещей и поездками на Кони-Айленд.На торжественном вечере по случаю 30-летия Валентино в Риме Линду Евангелисту сопровождала Майзель, которая импровизировала свой гардероб и макияж прямо на месте, у окна в их гостиничном номере. Розовое платье и красная прическа, которые Майзель создала для Евангелисты той ночью 1991 года, оказались очень популярными у прессы, вспоминает она, несмотря на толпу других знаменитостей и 1600 гостей, заполнивших трехдневное мероприятие. На фотографиях этих сирен, сделанных Майзелем, можно увидеть не только профессиональный взгляд, но и взгляд, который изучал заветные предметы со всех сторон и в самых разных реальных ситуациях, от завтрака с холодным кофе до ночных колпачков с шампанским.Естественно, мне пришлось спросить, в чем дело:

СТИВЕН МЕЙЗЕЛЬ: Я фотографировал девушек, которые мне нравились. Мне нравился гламур, и эти девушки были очень гламурными. Мода была очень чрезмерной. Период был очень долгим. Я не делал этого сознательно: мы ездили в отпуск, ходили обедать, болтались и разговаривали по телефону. Мы были друзьями; это было мое начало, как и их.

Итак, то, что мы называем моментом супермодели, действительно является вашей личной историей, написанной крупно?

Это вроде есть.Мы прекрасно проводили время и документировали это. Раньше мы ходили на концерты в Нью-Йорке и Париже, и это были гораздо более масштабные мероприятия, а может быть, это было для меня внове и более захватывающим. В Париже у нас были смежные комнаты. Это всегда были Кристи, Линда и Наоми. Мы весело проводили время в отеле «Ритц». Мы играли и прекрасно проводили время, и я до сих пор люблю их, когда вижу их. Теперь я хожу на работу, и это другой мир. Я другой, и модели разные. Что я скажу какой-нибудь шестнадцатилетней девушке, которая не говорит на том же языке?

Но ведь вы рано пришли в моду?

Да! Я был глупым модным засранцем! Мне нравились журналы, и я сразу же подключился к ним в очень молодом возрасте, вероятно, в четвертом классе.Я люблю это. Позже, в шестом или седьмом классе, я брал фотоаппарат, возможно, инстаматик, и фотографировал модели на улице. Они все еще у меня есть. Я взорвал их, и они действительно хороши, даже великолепны. Когда я был ребенком, модели, которых вы видели на улицах Нью-Йорка, были из другого мира — люди пялились на них. Они выглядели так, как выглядят в журналах, прямо из Vogue , прямо на улице! Они были суперженщинами. Они были невероятными. Теперь это джинсы, футболки и все такое. Это был другой период.Они сами делали прически и макияж. Вы должны были быть очень креативными. Они пошли на работу. Вот такие они были.

Что вас больше всего увлекло?

Не знаю, что это было. Красота. Я просто отреагировал на это. Это было красиво, как на картине. Не могу сказать почему. Я все еще могу ясно представить себе некоторых женщин, девушек того времени. Это было просто красиво. Для меня это было просто красотой.

Майзель говорит это с искренней искренностью, которая могла бы остановить любого эстета.Когда он произносит слово «красота», оно парит, как голограмма космической эры классических архетипов, метафизический идеал, приземляющийся, как красная гвоздика, сброшенная из эфира. И вот каким необычным должен быть вид из объектива Майзеля. Анна Суй утверждает: «Он может заставить любую модель выглядеть лучше, чем когда-либо». Она вспоминает свой первый профессиональный телефонный звонок от подруги для фотосессии в Валентино: «Принеси свой чемодан и давай сделаем то, что мы всегда делаем», — сказал он мне », и с тех пор она часто стилизовала под Майзеля, наблюдая, как он уговаривает моделей, — ритуал, который она говорит, что это «волшебно, как влюбиться.”

Способ работы Майзеля с моделями оставляет неизгладимое впечатление, и не только на печатной странице, как если бы это была формирующая техника Майзеля. На самом деле, он тренирует моделей по осанке, выражению лица и поведению. Линда Евангелиста говорит: «Со Стивеном ты не чувствуешь себя одиноким на съемочной площадке. Многие фотографы могут быть неуверенными в себе, они не знают, чего хотят, и вы не знаете, доставляете ли вы им удовольствие. Со Стивеном все иначе. Он уверен в себе и заставляет вас чувствовать себя в безопасности. Атмосфера на съемочной площадке легкая.Если он говорит, что то, что вы делаете, хорошо, то это потому, что у него безупречный вкус и рассудительность, например, когда он спрашивает о цвете, освещении или размещении ». Наоми Кэмпбелл говорит, что атмосфера на съемочной площадке «всегда контролируемая и сконцентрированная, даже когда играет громкая музыка». По ее словам, Майзель — настоящий художник. «Он заставляет вас чувствовать себя красивой, как хамелеон, как будто я могу сыграть любого персонажа, которого только можно вообразить. Он научил меня быть чистым холстом ».

«Со времен Аведона никто не обладал таким уровнем последовательности и изобретательности.”

Здесь Кэмпбелл указывает на то, как Мейзель использовал ролевые игры, ключевой прием в большинстве его работ, включая Sex , который включал в себя ночные дискуссии с Мадонной на эту тему в ныне несуществующем мужском театре бурлеска Gaiety в Нью-Йорке.

Сам хамелеон, разборщик изображений, критики возражают, что Майзель не сторонник оригинальных идей. Винс Алетти, который был одним из кураторов единственной на сегодняшний день галереи Майзеля в White Cube в Лондоне, утверждает, что его способность изменять форму очень сильна: «Со времен Аведона никто не обладал таким уровнем последовательности и изобретательности.Алетти воспринимает «ненасытное» использование исходных материалов Майзелем как знак отличия: «Другие фотографы замкнуты, но Стивен отражает мир в целом». Мейзель сочетает свои панорамные идеи с энциклопедическими выводами; работы, которые, как утверждает Фабьен Барон, «определили, что такое современная модная фотография». Когда я задал Мейзелю вопрос о влиянии, он ответил с невозмутимой простотой, как Джорджия О’Киф говорила об источниках вдохновения в своих картинах: они такие, какие они есть.Дебора Турбевиль? Гай Бурден?

СТИВЕН МЕЙЗЕЛЬ: Я думаю, это похоже на то, что все, с чем вы растете, становится частью вашего эстетического взгляда. Дело не в том, что я сознательно думаю об этом. Я думаю, это становится частью того, кто вы есть.

В 2004 году вы были включены в выставку МоМА. Что вы думаете об этом?

Я никогда не ходил на выставку, потому что не хотел участвовать в ней. Во-первых, мне не нравятся групповые шоу, и когда я читал, о чем была тема, мне это не нравилось.Я не согласился с тем, что этот человек говорил в своем письме с предложением. Но мой агент сказал, что я должен это сделать — мы никогда не соглашаемся. Я сказал: «Если это так важно, поговорите с ними, но я не хочу иметь с этим ничего общего». Куратор выбрал фотографии, и они мне не понравились. Так что для меня все это было чем-то, что я хотел бы прислушаться к своему сердцу и своим инстинктам. Мне действительно не было смысла это делать. И я не хотел читать обзоры и людей, которые что-то обсуждают, ни о чем не клянутся.

Что вы думаете о фотографиях Синди Шерман в этом шоу, снятых для Comme des Garçons?

Я снова не смотрел шоу, поэтому не могу комментировать. Но я считаю Синди Шерман невероятной. Она еще один блестящий художник.

Они действительно гротескны.

Много ее картин. У нее плохое чувство юмора, поэтому я думаю, они заболеют. Но это здорово, в этом ее суть.

Это проблема мода?

Да.Вы не увидите ее фотографий в модных журналах. Она не работает коммерческим модным фотографом. Она художник, который использует моду в своих образах. Я считаю ее фотографии очень модными, начиная с кадров из фильмов. Однако ее фотографии определенно будут проблемой для модного рекламодателя.

Итак, давайте поговорим о гламуре. Я этого больше не понимаю. Что это?

Это тоже трудное слово. Ненавижу звучать старомодно, но я уже не нахожу многих гламурных актрис или кинозвезд.Я не считаю шоу с наградами гламурными. Я не считаю эти телепередачи с модными комментариями гламурными. Сегодня я не нахожу ничего гламурного. Думаю, это может быть что-то в прошлом.

Мне все еще интересно, попробуете ли вы его определить. Это то же самое, что быть красивым?

Герцогиня Виндзорская вряд ли была красавицей, но она обладала невероятным гламуром, как и Диана Вриланд. Я не думаю, что красота имеет какое-то отношение к этому.

Вы обязательно должны быть знаменитыми?

№Я уверен, что у вас есть подруги, у которых, по вашему мнению, есть что-то особенное, но не обязательно на виду у публики.

Это магнетизм?

Думаю, это какая-то харизма. Это трудно объяснить. Были женщины, которых я считал очаровательными, когда рос. Но я никогда их не встречал и не знал. Может ли их магнетизм проявиться через фотографию? Я никогда не знал Бэйб Пейли, но думал, что она очаровательная женщина.

Незнание кого-то лично может сделать их более гламурными.

Ну да. Это мы уже знаем. Лучше не встречаться со своими кумирами, потому что в конце концов все просто люди.

Как вы относитесь к фотографированию друзей?

Я этого боюсь. Это слишком личное. Это мой собственный страх неудачи — как будто я могу подвести человека или не оправдать ожиданий того, что я действительно чувствую к нему, своей любви или чего-то еще. С девушками, которых я знаю, такими как Линда, мы можем отделить наши личные чувства. Но для меня сделать портрет моих родителей просто невозможно!

Анна Суи без малейшего колебания объясняет: «Стивен готовит почву для всех.Все ждут, что он сделает ».

Остались ли сегодня в моде гламурные образы?

Еще есть стилизация и идеализация женщин, но они взяты из прошлого. Это взято из 20-х, 30-х, 40-х, 50-х годов, старого Голливуда, 70-х, женщины Гельмута, женщины Гая Бурдена. Я все это уже видела!

Как вы думаете, Prada это понимает?

У них другое чувство гламура. Он более современный и меньше полагается на такие клише, как накладные ресницы и помаду, а также на вещи, которые люди считают явно гламурными, например Мэрилин Монро.Мне это тоже нравится, но у них более интеллектуальный.

Говоря о помаде, о чем была «Сексуальная революция», которую вы сняли для W ? Это было похоже на Бойцовский клуб в женском нижнем белье.

Я считаю, что мужчины подвержены той же идеализации, что и женщины. Это не совсем феминизация мужчин. Мужчины никогда не считались сексуальными объектами. Да, может быть, кто-то сказал бы, что мужчина красив, но дело не в том, что его сделали похожим на женщин, всегда объективным и всегда обнаженным, демонстрируя декольте.В «Сексуальной революции» я говорил, что мы, наконец, сделали это с мужчинами. И я пытался выбрать мужчин, которые были немного более андрогинными. Таким образом, это не было типичной вещью, которую люди сегодня считают единственным способом, которым должен выглядеть мужчина, точно так же, как у женщины должны быть грудные имплантаты и определенный размер груди и талии. Общество, наконец, совершило полный круг и делает то же самое с мужчинами. Я не думаю, что это положительный шаг вперед в том, как мы относимся к себе.

Итак, каков ваш взгляд на гендер? Если бы вы могли устранить это из общества, вы бы это сделали?

№Конечно, я бы устранил различия в социальном равенстве, но вы не можете изменить природу. Я наблюдаю это у своих собак — моя сука определенно девочка, а мой кобель определенно парень. То же самое и с моими кошками.

Мадонна определенно превратила мужчин в сексуальный объект.

Мы сделали это вместе.

Ну, а что еще сделал Секс для культуры?

Это позволяло людям не так бояться секса или просто говорить о нем.Это тоже часть жизни, хотя это не обязательно сценарии, которые мы проиллюстрировали. Я думаю, это помогло людям не подвергаться таким репрессиям.

Считаете ли вы, что теперь вы могли бы продвинуть эту книгу дальше, чем вы?

Да, безусловно, то есть ее первоначальная идея сработала; это действительно открыло людям глаза. Теперь можно идти дальше. Но я даже не понимаю, что это значит. Мапплторп делал все эти секс-картинки. Не знаю, что может быть дальше. Я говорю только о коммерческой фотографии, о том, что разрешено видеть в рекламных и коммерческих журналах.

Я заметил, что вы не так часто фотографируете обнаженные тела. Даже в книге Мадонны одежда имеет решающее значение на каждой картине.

Потому что я модный фотограф и занимаюсь одеждой. Я работаю каждый день. Я начинал как коммерческий фотограф, работая на журналы и рекламодателей, поэтому у меня никогда не было времени попробовать обнаженную натуру. Не всплывает. Хотелось бы, наверное, но по выходным я не хочу делать больше снимков! Херб Риттс, который был хорошим другом, всегда удавался обнажить своих парней.Если вы этого достаточно хотите, вы вставляете его туда. Но для меня это было не так важно. Многим людям не нравится что-то, но на самом деле я не об этом.

Значит, модная фотография не должна быть извращенной, чтобы ее продавать?

Я думаю, что некоторые из самых успешных модных фотографий были просто красивой одеждой. Я думаю, что мы пошли дальше и довели это до извращения, потому что одежда сейчас такая дерьмо. Я не должен этого говорить, но это не то же самое, что Ирвинг Пенн сделал картину оригинальной Balenciaga, где платье было похоже на архитектуру.Мы стали миром H&M. Если вы действительно продаете футболки и джинсы, вы должны привлекать внимание, потому что существует так много изображений. Вы все время наводнены, будь то телевидение или Интернет, автобусы, автобусные остановки, такси или рекламные щиты. Я полагаю, что единственный способ привлечь внимание людей — это попытаться сделать что-то возмутительное, но я не думаю, что это должно быть странно, чтобы быть хорошим.

Вы ожидали, что кампания Calvin Klein взорвется таким же образом?

Вовсе нет.Это был период гранжа, и я работал в очень изолированном мире моды, модной фотографии и моделей; для меня вот что происходило! Я не думал намного дальше в этом мире.

Было ли ФБР полностью навязчивым?

Да. У меня было все. Думаю, Клинтон даже упоминала о скандале.

В то время он был за этим и был «героиновый шик».

Верно, и в любом случае это все так больно. Он получает минет от кого-то в офисе! На съемочной площадке никто не снимал дурь; никто никого не трахал и не занимался сексом.Это средняя Америка; это мир. Там больное место. Так что нет, я ничего не ожидал.

Насколько вы одержимы выбором правильного места и оформлением декорации?

Я иду так далеко, как могу, пока я больше не могу делать, пока я не потрачу время, не просмотрю все фотографии местоположения, пока это не станет слишком дорого и клиент не захочет платить, или место становится недоступным, или вы не можете получить нужный декоратор набора.

Вы действительно озабочены каждой деталью, стеклом и столовым серебром?

Я ничего не упускаю.Я просто не могу.

Вы иногда занимаетесь раскадровкой?

Нет, это у меня в голове. У меня не получается раскадровывать вещи. Я помню, когда я впервые встретил г-на Либермана на Vogue , он обычно раскадровывал и рисовал истории. Когда у нас было собрание, он говорил, что нам нужен большой холм здесь и здесь, и я пытался, но я не так делаю. Насколько я понимаю, это делал Гай Бурден. Я обычно имею в виду то, что все есть, что тоже может быть очень сложно.Вы должны объяснять это многим людям много раз, и все же, когда я добираюсь туда, это обычно не так, как я хочу. Я прошу людей интерпретировать, и это непросто. У них не такой глаз, как у меня.

Иногда такая интерпретация действительно помогает, потому что они видят ее по-новому.

Очень редко.

Украшаете ли вы интерьер дома?

Ах да, и это становится проблематичным. Я непростой, но люди, с которыми я работаю, тоже безумны! Парень, с которым я работаю в Нью-Йорке, — Питер Марино.Мы действительно хорошо ладим. Я толкаю его, а он меня толкает. Мне очень нравится то, на что я смотрю визуально: моя комната, моя мебель, ткань, дом, архитектура, все это украшает.

У вас есть свои фотографии?

Я никогда не делал, только в этом году.

В чем разница?

Во-первых, Питер подумал, что мы должны вешать картины на определенные стены. Он спросил, есть ли у меня какие-нибудь фотографии в рамке, но я этого не делаю. Я не люблю на них смотреть, потому что все, что я вижу, — это то, что я неправильно понял.Итак, это сложно. Во-вторых, у меня никогда не было фотографий людей, которых я знал, хотя у меня было множество фотографий каждого тела. Но недавно я вспомнил, как кто-то сказал мне, что их терапевт сказал им, что важно иметь фотографии людей, которых вы знаете, а также фотографии себя вокруг.

В чем причина?

Я думаю, что в конце концов приму себя; владеть собой и владеть теми людьми, которых вы любите. Поэтому я подумал, что это безумие, что я не вешаю фотографии дома.Тем не менее, когда я прохожу мимо них, мне трудно. Множество картинок из прошлого, и это всегда вызывает меланхолию, а это не весело. Я должен смотреть на это как на хорошее, как на то, что я знал этого человека или этого человека, и что, если этот сейчас выглядит старым. Тут тоже есть проблема с тщеславием. И люди будут подходить и говорить: «Гоша, посмотри, какой молодой выглядит такой-то». [ рычит ]

Вы бы когда-нибудь сами позировали для фотографии?

Однажды я сделал с Энни Лейбовиц для GAP.Думаю, это есть в книге GAP, которой у меня нет.

Каково это быть по ту сторону камеры?

Ненавижу.

Как насчет кинокамеры?

Хуже того, я презираю тех, кто меня снимает. Картинка хоть застыла. Но с фильмом нужно прислушиваться к своему голосу и видеть свои жесты. Я слишком критичен. Я ненавижу это.

Но разве вы не были в том фильме о моде 1983 года Portfolio ?

Да.Друг убедил меня сделать это. Но в фильме показано не то, как я работаю, и не то, что я делаю. Они говорили: «Кричи и выкуривайте сигарету, и сводите с ума Ким глаза» или кем-то еще. А потом: «Закончить и вскочить с криком». Как засранец, я сделал это. Думаю, это было лучше, чем снимать секс-видео. Я был молод и глуп, но если это худшее, то хорошо.

Что ж, ваша работа поразительно кинематографична. Могли бы вы увидеть себя режиссером?

Не знаю, смогу ли я заниматься всем бизнесом здесь, в Лос-Анджелесе. Я езжу туда и обратно в Нью-Йорк, но я не чувствую себя частью ни того, ни другого.Хотя я люблю фильмы.

Вы что-нибудь порекомендуете?

Я смотрю 8 1/2 много. Я мог бы миллион раз посмотреть все что угодно Феллини! Но я больше не могу иметь дело с Satyricon или Roma . Обожаю все европейские фильмы. Мне нравится Антониони. Я всегда могу посмотреть Blow-Up , потому что, конечно, это было для меня источником вдохновения, но не так сильно, как раньше.

Как насчет Бездыханный ?

Я не влюблен.

Или один из моих любимых, Paris Is Burning ?

Да. На самом деле я сфотографировал Дориана, старшую звезду, и однажды судил мяч — они чуть не убили меня. Если они не получают высокую оценку, они бьют вас оценочной карточкой — я быстро выучил.

Дело в уродстве?

Я не нашел это уродливым, что вы имеете в виду?

Эти девушки не были супермоделями, и их жизнь была не совсем красивой.

Я думаю, что на более глубоком уровне мне было грустно.Прежде всего, они были мужчинами, поэтому они жили в мире фантазий, ненавидимых остальным миром. По крайней мере, я думаю, они создали свой собственный мир и смогли немного повеселиться — общество жестоко.

Стивен Мейзел | BoF 500

Стивен Мейзел — один из величайших художников модной фотографии. Фаворит Анна Винтур и поздно Франка Соццани , он стал доминировать в итальянской индустрии моды, снимая все обложки итальянского Vogue за последние два десятилетия и каждую рекламную кампанию Prada с 2004 года.

Фотограф начал свою карьеру в качестве иллюстратора в Halston, и эту должность он занимал, преподавая иллюстрацию в Новой школе дизайна Парсонса два вечера в неделю. Затем Майзель стала работать в «Women’s Wear Daily», которая в 1970-е годы все еще использовала иллюстрации для своих обложек. Майзель сел рядом со знаменитым иллюстратором Кеннетом Полом Блоком. Майзель мог работать иллюстратором в течение недели, но по выходным он слонялся в модельных агентствах, как «папарацци», как сообщает 032c .

Карьера Майзеля в фотографии началась в конце десятилетия, когда Оскар Рейес, букер в Elite Management, который восхищался иллюстрациями Майзеля, попросил фотографа снять несколько моделей Elite для их портфолио. Он фотографировал их в своей квартире в Грамерси-парке или на улице: по будням он работал в Women’s Wear Daily, а по выходным — с моделями. Некоторые из этих моделей пошли на кастинги для журнала Seventeen, чтобы показать свои портфолио, в которых были некоторые из его фотографий, и люди из Seventeen впоследствии позвонили Мейзелю и спросили, хочет ли он поработать с ними.

Майзель сейчас один из выдающихся фотографов, работающих в сфере моды. Среди его коммерческих клиентов Versace, Valentino, Louis Vuitton, Кельвин Кляйн и многое другое.

В редакционной статье яростная защита Майзелем независимости своей эстетики привела к тому, что он создал одни из самых лучших и самых противоречивых модных историй, в том числе полностью снял весь черный выпуск итальянского Vogue 2008. Он сказал 032c, : «Мне больше всего нравятся те, которые позволяют мне что-то сказать: черный вопрос; подшучивать над знаменитостями; папарацци; психиатрическая больница; те, о которых у меня есть минутка, чтобы подумать; все самые противоречивые на самом деле.Но мне они нравятся не потому, что они противоречивы, а потому, что они говорят немного больше, чем просто красивая женщина в красивом платье. Мне это тоже нравится, но попытаться что-то сказать — тоже моя цель ».

Эксклюзивные вопросы и ответы с фотографом Стивеном Мейзелом

НЕСКОЛЬКО ФОТОГРАФОВ катались так же успешно, как Стивен Мейзел, по множеству миров, и все во имя моды. Prolific почти не царапает поверхность. Вы могли бы назвать его автором в кинематографической интерпретации этого слова, потому что, как бы ни отличались каждая съемка от следующей, есть характерная черта, своего рода завершенность, которая говорит о навязчивом перфекционизме его видения.Нет деталей слишком мелко. Каждый выстрел тщательно спланирован заранее и записан в его обмотанную банданой голову.

И, как и многие другие великие авторы, Майзель сделал звезд из женщин, которые выступали для его объектива. Супермоделями, которые в конце 80-х начали вытеснять голливудских знаменитостей из их поп-культурного доминирования, руководил Майзел: Линда, Кристи, Наоми и все те, кто пришел после, в том числе женщина, сыгравшая, пожалуй, самую идеальную Трилби для него. Свенгали, Янтарная Валлетта.«Работа с ним — это как работа с режиссером», — говорит Валлетта. «Он так ясно понимает, чего хочет. Каждый раз, когда он описывает персонажа, вы знаете точно , что он ищет. Нет никаких догадок. И я думаю, что такое общение — часть его гения ».

Майзель, которому в прошлом году исполнилось 60 лет, родился на Манхэттене и вырос на Лонг-Айленде. После учебы в Парсонс он стал иллюстратором моды для Women’s Wear Daily , прежде чем его использовали модели Elite для тестовых съемок, а затем, вскоре после этого, Vogue сфотографировал коллекции.С тех пор он подготовил сотни редакционных статей для журналов (в том числе каждую обложку Vogue Italia с 1988 года) и бесчисленное количество рекламных кампаний. Поразительный диапазон его работ — от чрезмерного гламура от кутюр до острой социальной сатиры — выдает хамелеоноподобное воображение. «Он был первым, кто познакомил меня с идеей переосмысления», — однажды сказала Мадонна Vogue, .

Хотя сам Майзель всегда был закрытой книгой, редко давая интервью, он признает, что каждая съемка в конечном итоге является частью его собственной истории.Валлетта, например, имеет сверхъестественное сходство с его матерью, бывшей певицей группы с Сэмми Кэй, теперь живущей в Палм-Спрингс, Калифорния, — и явно неиссякаемый источник вдохновения. «Интересно, он всегда стрелял в меня в хорошем смысле, даже когда съемки были сумасшедшими», — размышляет Валлетта о сотрудничестве, в ходе которого она разыграла огромное количество персонажей, от Анны Мэй Вонг до «Маленькой» Эди из Gray Gardens. Бил.

Майзель недавно пересмотрел свое прошлое — по крайней мере, в том, что отражено в его работах, — когда он составил обзор своих фотографий, которые будет предлагать Филлипс (на выставке-продаже, Role Play, запущен в Париже и в настоящее время выставлен в New Йорк Сити).Знакомство изображений поражает: они составляют основу лексикона моды последних трех десятилетий. Учитывая предполагаемую эфемерность его сюжета, не менее примечательна вневременность картин. «Он всегда сможет найти в чем-то новизну, как если бы это было всегда, поэтому его работы не актуальны», — говорит Дж. У. Андерсон, молодой британский дизайнер, который недавно работал с Майзелем над рекламными кампаниями испанского модного дома Loewe. «Как будто так и должно было быть».

Revisit Steven Meisel’s Photographs in W, от Джиджи Хадид до Барбры Стрейзанд

Стивен Мейзел — один из самых известных фэшн-фотографов в истории, благодаря своим новаторским изображениям всех, таких неизвестных на тот момент моделей, как Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Карен Элсон , а Кристи Терлингтон — Мадонне.Хотя Майзел регулярно появляется на страницах американских Vogue и Vogue Italia (он снимал все обложки для последних с 1988 года), в последние годы он стал частым автором журнала W Magazine. Сегодня, в честь дня рождения легендарного фотографа, предлагаем вам ознакомиться с некоторыми фотографиями Майзеля для журнала W, в том числе с фотографиями актрис Барбры Стрейзанд и Джейн Фонда, а также моделей Джиджи Хадид и Натальи Водяновой.

«Бесполая революция». Фотография Стивена Мейзела, стилизованная Алекса Уайта.Журнал W, октябрь 2004 г.

«Бесполая революция» Фотография Стивена Мейзела, стилизованная Алекса Уайта. Журнал W, октябрь 2004 г.

«Бесполая революция» Фотография Стивена Мейзела, стилизованная Алекса Уайта. Журнал W, октябрь 2004 г.

«Очарованная» фотография Стивена Мейзела в стилистике Эдварда Эннинфула. Журнал W, сентябрь 2012 г.

«Зачарованная» Фотография Стивена Мейзела, стилизованная под Эдвард Эннинфул. Журнал W, сентябрь 2012 г.

«Новое лицо моды». Фотография Стивена Мейзела в стилистике Эдварда Эннинфула.Журнал W, июль 2012 г.

«Затерянные в киберпространстве» Фотография Стивена Мейзела, стилизованная под Эдвард Эннинфул. Журнал W, март 2014 г.

«Джейн Фонда» Фотография Стивена Мейзела в стилистике Эдварда Эннинфула. Журнал W, июнь 2015 г.

«Джейн Фонда» Фотография Стивена Мейзела в стилистике Эдварда Эннинфула. Журнал W, июнь 2015 г.

«Девушка на посту». Фотография Стивена Мейзела, стилизованная под Эдвард Эннинфул. Журнал W, сентябрь 2015 г.

«Девушка на посту». Фотография Стивена Мейзела в стилистике Эдварда Эннинфула.Журнал W, сентябрь 2015 г.

«Девушка на посту». Фотография Стивена Мейзела в стилистике Эдварда Эннинфула. Журнал W, сентябрь 2015 г.

«Знакомьтесь, Касил МакАртур». Фотография Стивена Мейзела, стилизованная под Эдвард Эннинфул. Журнал W, сентябрь 2016 г.

«Познакомьтесь с Касилом МакАртуром». Фотография Стивена Мейзела, стилизация — Эдвард Эннинфул. Журнал W, сентябрь 2016 г.

«Forever Barbra» Фотография Стивена Мейзела, стилизованная под Эдвард Эннинфул. Журнал W, декабрь 2016 г.

«Forever Barbra» Фотография Стивена Мейзела, стилизованная под Эдвард Эннинфул.Журнал W, декабрь 2016 г.

«Женщина со множеством шляп» — Наталья Водянова. Фото Стивена Мейзела, стилизованное под Эдвард Эннинфул. Журнал W, июнь 2017.

«Женщина со множеством шляп» — Наталья Водянова. Фото Стивена Мейзела, стилизованное под Эдвард Эннинфул. Журнал W, июнь 2017.

«Женщина со множеством шляп» — Наталья Водянова. Фото Стивена Мейзела, стилизованное под Эдвард Эннинфул. Журнал W, июнь 2017 г.

Стивен Мейзел | LoveToKnow

Стивен Майзел родился в 1954 году и стал, пожалуй, самым важным и плодовитым модным фотографом своего поколения.Благодаря своему творческому диапазону и разнообразию своих работ, он добился превосходства как в редакционной, так и в рекламной модной фотографии. Он является основным фотографом американского и итальянского выпусков Vogue , где его обложки и модные страницы регулярно появлялись с конца 1980-х годов, и он создал одни из самых запоминающихся когда-либо созданных модных рекламных материалов, включая кампании для Versace, Dolce. & Gabbana, Prada, Valentino и Yves Saint Laurent среди длинного списка рекламных клиентов.Фактически, когда работы Майзеля для осенней рекламной кампании Versace 2000 года были показаны в престижной лондонской галерее White Cube Gallery, они значительно устранили разрыв с фотографией изобразительного искусства — вопрос, который преследовал модную фотографию с момента ее создания.

В детстве Майзель был очарован журналами мод, из которых он развил неизменную любовь к одежде и стилям фотографии 1960-х годов. Пятиклассником Майзель якобы пошел в студию модного фотографа Мелвина Сокольски и потребовал встречи со знаменитой моделью Твигги, а в школьные годы он фотографировал моделей, которых видел на улицах Нью-Йорка, в том числе Лулу де ла Фалез и Марису Беренсон. .Получив степень в области модной иллюстрации в Школе дизайна Парсонса, он сразу же пошел работать иллюстратором сначала в Halston, а затем в Women’s Wear Daily ( WWD ). Поскольку он не хотел останавливаться в WWD , он получил камеру, научился фотографировать и делал пробные снимки по выходным различных молодых моделей и актрис, в том числе Фиби Кейтс. Некоторые из этих съемок, на которых он отвечал за прически, макияж, одежду и фотографии, привлекли внимание редакторов журнала Seventeen , в результате чего были созданы работы для Mademoiselle и, в конечном итоге, для Vogue .Главный редактор журнала Vogue Александр Либерман и его модный редактор Грейс Мирабелла представили Мейзель главный редактор журнала Vogue и попросили уложить волосы, нанести макияж и сделать фотографии сначала для французской и итальянской коллекций, а затем для коллекций в Нью-Йорке. .

Влияния Мейзеля

В отличие от многих модных фотографов, которые основывают свои работы на фирменном стиле, характер работ Майзеля интригующе разнообразен. «Вдохновение приходит отовсюду», — сказал фотограф.«Я очень хочу впитать новую информацию — она ​​может быть из девятнадцатого века, если она нова для меня. Она может исходить от похода в продуктовый магазин или взгляда на художника миллион лет назад» (Интервью Майзеля, 2003; как и все последующие цитаты). На него повлияла мода 1960-х годов, архитектура Лос-Анджелеса, фотографии Нэн Голден, картины Алекса Каца и многие виды фильмов, от работ Федерико Феллини, Вуди Аллена и Микеланджело Антониони до Они стреляют в лошадей, не так ли? и Blow-Up , с Дэвидом Хеммингсом и Верушкой.«Мой стиль постоянно меняется, — начал Майзель. «Мода — это перемены. Чтобы оставаться в курсе событий и воодушевляться, я пробую новые и разные подходы».

Статьи по теме

Майзель также вдохновлен некоторыми женщинами, и ей приписывают открытие таких супермоделей, как Иман, Линда Евангелиста и Кристин МакМенами. «Мои фотографии — результат моих фантазий, проецируемых на девушку, и того, что я пытался втиснуть девушку в свой мозг», — сказал Майзель. Фотограф также считает, что он изменил модную фотографию, используя моделей разных этнических групп, таких как афроамериканцы Наоми Кэмпбелл и Беверли Пил, и более старых моделей, таких как Марианна Фейтфул, Бенедетта Барзини и Лорен Хаттон.«Я очень уважаю женщин всех возрастов. Реклама Барни с Лорен Хаттон произвела на меня большое влияние, и я использовала Бенедетту (итальянскую красавицу, которая была всемирно известной моделью в 1970-х годах) для кампании Gap». Майзель, как и Ричард Аведон до него, выбирает модели, отражающие дух времени. Работа Майзеля для Calvin Klein, например, отражает скрытый разрыв между людьми 1990-х годов, поэтому, по словам одного критика, они «чувствуют себя такими подрывными». Рекламная кампания Meisel’s Fall 2000 для Versace, в которой модели Эмбер Валетта и Джорджина Гренвилл предстают в роли голливудских домохозяек с голубыми тенями для глаз, нежно исследует роскошь в американском стиле конца двадцатого века.

Спорная жизнь

Связанный со спиралью секса — ноябрь 1992 г.

Споры, кажется, закручиваются вокруг Майзеля до такой степени, что он сам стал знаменитостью. «Люди интересуются мной», — сказал он. «В середине 80-х вокруг меня был шум». Тот факт, что он был выбором Мадонны для фотографирования ее книги 1992 года Sex , еще больше раздул пламя дурной славы Майзеля. «Я знал Мадонну по клубам Нью-Йорка. Содержание было полностью ее фантазиями… из ее мыслей.«Не менее шокирующей для некоторых была так называемая реклама« детского порно », созданная Майзелем для Кельвина Кляйна, которая, по словам фотографа,« получила столько горя от консерваторов. Я написал историю для L’Uomo Vogue , используя купальные костюмы для мальчиков. Кэлвин пришел в студию, увидел эти фотографии и захотел, чтобы это было именно так ». В 1999 году Майзель организовал парфюмерную кампанию Opium с участием модели Софи Даль, одетой только в бриллианты и туфли, а в январе 2002 года он сделал модную фотографию, близкую к сфере мягкости. порно в двадцатидвухстраничном рассказе для итальянского Vogue , в котором фигурировала российская модель Наталья Водянова.

Потрясающий талант и необычайная креативность Стивена Мейзеля в сочетании с безошибочным чувством духа времени сделали его самым важным модным фотографом конца двадцатого века. Как и величайшие модные фотографы, предшествовавшие ему, Майзель продолжает объединять свои изобретательские идеи с необыкновенной способностью запечатлеть момент, чтобы создавать важные и интересные модные фотографии.

См. Также Fashion Magazines; Фотомодели; Фотография моды.

Библиография

Кляйн, Ребекка. «Стивен Мейзел». American Photo 14 (май / июнь 2003 г.): 58.

Лерман, Карен. «За гранью моды? Стивен Мейзел: от коллекций к коллекционерам». Art and Auction 22 (июнь 2001): 96-104.

Стивен Мейзел. Телефонный разговор с автором, 5 сентября 2003 г.

Сищи, Ингрид. «Жук с закрытыми ставнями». New York Times Magazine 150, (приложение от 19 августа 2001 г.): 148.

Шпиндлер, Эми М. «Отслеживание внешнего вида отчуждения». New York Times , (24 марта 1998 г.): секция моды.

© LoveToKnow, Corp., 2006-2021, если не указано иное. Все права защищены.

Резиденция модного фотографа Стивена Мейзела в Лос-Анджелесе

Эта статья впервые появилась в октябрьском выпуске журнала Architectural Digest за 2012 год.

Рекламная кампания Стивена Мейзеля осень / зима 2000 для Versace мгновенно стала культовой классикой среди поклонников модной фотографии.Его неизгладимые образы моделей Эмбер Валлетта и Джорджина Гренвилл — властные, бронзовые, безукоризненно ухоженные и неоднозначно ретро — вызвали в воображении портрет домохозяек Беверли-Хиллз, который был более мечтательным и соблазнительным, чем может заставить нас поверить любое современное реалити-шоу. Гениальность этих картин заключалась не только в безупречной позе и позе женщин, но и в способности Майзеля воссоздать утонченный мир стриженных пуделей и картин старых мастеров, хрустальных люстр и мусорных корзин Lucite.

«Я смотрел на дома в Лос-Анджелесе и влюбился в Trousdale Estates», — говорит фотограф, имея в виду район, который вдохновил его изображения Versace. «Тогда это было совсем не популярно. Я помню, как спросил об этом моего друга Херба Риттса, и он сказал мне: «Это для старых кинозвезд 1960-х. Там никто не живет ».

Созданный на склоне холма в 50-х и 60-х годах Полом Троусдейлом, элитный жилой комплекс когда-то мог похвастаться целым рядом знаменитых домовладельцев, среди которых были Барбара Стэнвик, Фрэнк Синатра, Дэнни Томас и Дин Мартин.Однако к тому времени, когда на сцене появился Майзель, Трусдейл и его особое видение коктейльного калифорнийского шика вышли из моды, что в значительной степени упускается из виду в безжалостной игре Лос-Анджелеса в сфере недвижимости, которая превосходит все остальные.

Но бесстрашного фотографа это не остановило. После того, как Майзель сочинил свою гимну Троусдейлу для Versace, он решил построить свой собственный дом на Западном побережье по соседству, в доме 1963 года, спроектированном архитектором Джорджем Маклином. «Мне сказали, что он был построен для автогонщика и его примерной жены, и это звучало как нельзя лучше», — вспоминает он.«Дом никогда не ремонтировался, поэтому он выглядел аутентичным для того времени».

---

В доме 1963 года, спроектированном Джорджем Маклином фотографом Стивеном Мейзелем в Беверли-Хиллз, Калифорния, в районе Троусдейл-Эстейтс, архитектурная фирма Marmol Radziner + Assoc. расширили зигзагообразную форму жилища, добавили тропические насаждения и переделали извилистый бассейн на задней террасе. Внутри дизайнер Брэд Даннинг создал дань уважения стилю Трусдейла 60-х годов.

---

Стремясь сохранить целостность резиденции, Майзель последовал рекомендации Тома Форда и нанял дом L.Архитектурная фирма Marmol Radziner + Associates, базирующаяся в A., чтобы расширить свою территорию и улучшить свои удобства. «Самым большим достоинством этого дома были грубые каменные стены, которые придавали ему ощущение современного гавайского ранчо», — говорит Рон Радзинер, который был ведущим архитектором проекта. «Мы взяли эту идею и другие оригинальные детали и расширили их. Несмотря на то, что дом полностью перестроен, в нем все тот же дух. Стивен был очень увлечен этим ».

Архитекторы добавили 2300 квадратных футов к существующему жилью площадью 4000 квадратных футов, расширив структуру на восток и запад, так что она зигзагообразно движется вдоль вершины гребня в том же ритме, что и существующий дом.«Когда вы продвигаетесь по нему и делаете разные повороты, вы снова сталкиваетесь с разными частями сада», — объясняет Радзинер. «Мы установили большие водные элементы по обеим сторонам входа и переделали бассейн по тем же контурам, что и оригинал. Затем мы добавили густые тропические насаждения, которые сочетаются с новым мрамором, ониксом, тиком и орехом.