Почему Нижний Новгород столица закатов?
Вопрос-ответ: Почему Нижний Новгород столица закатов?
Народное называние Нижнего столицей закатов основано на вполне объяснимых вещах. Объяснение, почему же именно Нижний!
Солнце садится на западе, но в нашей полосе его закат смещается в самый длинный день к северо-западу, а в самый короткий – к юго-западу. Летом закат дольше, и смотреть его надо немного «правее». Поскольку закаты лучше смотреть летом (чтобы не устраивать романтический пикник на апрельском снегу или октябрьском ветру), логично: лучшие закаты протянулись с запада до северо-запада. Сравниваем: набережная Федоровского открывает вид на запад и северо-запад. Вспомните, сколько поцелуев и незабываемых вечеров случалось там при последних лучах летнего солнца!
Расположение города «лицом» к северо-западу – это только пол-дела. Так расположены многие города на Волге, и объяснение этому – привычка строить крепости на высоких берегах рек. Астрахань, Казань, Самара – прекрасные города, но у них на закатное солнце нельзя наблюдать с такой высоты, как в Нижнем. Их закат более приземлённый в буквальном смысле. Непонятное чувство заставляет нас забираться на высокие горы, чтобы любоваться небом и пытаться посмотреть на него «сверху» – именно такое чувство испытываешь, когда любуешься краснеющим солнцем над большим городом.
Абсолютное бинго: историческая часть и самый высокий берег Волги выходят на северо-запад, и это вид на Стрелку. Мало где вообще можно обозревать стрелку крупнейших рек так, чтобы это было доступно и взгляду, и посещению. В Нижнем можно посмотреть на всё это сверху. В самый длинный день, 22 июня, солнце садится ровно над Волгой в том месте, где в неё впадает Ока, и это вид от Часовой башни Кремля.
С сегодняшнего дня условно открываем закатный сезон в Нижнем:)
Нижний Новгород было и стало
Нижний Новгород восход и закат
Котор, Черногория / Как это снято? / Уроки фотографии
Дата публикации: 20.05.2015
Классический вид на Котор
NIKON D810 / 18.0-35.0 mm f/3.5-4.5 УСТАНОВКИ: ISO 64, F16, 30 с, 22.0 мм экв.Черногория очень популярна среди российских туристов. У этой страны богатая история, в ней есть и тёплое море, и живописная природа. Также она имеет исторические и культурные связи с Россией. Жемчужиной Черногории является Которский залив — самая большая бухта Адриатического моря. Котор — город, в честь которого и назван залив. Он может похвастаться древней историей и красивой архитектурой. Одной из достопримечательностей города является древняя крепость Святого Иоанна, расположенная на холме прямо над городом. Это место представляет особый интерес для фотографа, ведь оттуда открывается прекрасный вид на город и бухту.
Да, это место исхожено фотографами: вид с холма на город стал своеобразной визитной карточкой Черногории и Котора. Но бояться «избитых» мест для съёмки и популярных фотосюжетов, дескать «всё уже снято до нас», не нужно. Особенно если место вас привлекает и оно действительно красивое. Там, где туристы на бегу делают обычные «фотки», вполне можно сделать красивый снимок. Сфотографировать такой вид — интересная задача. Попробуем предложить решение в этой статье.
Любая моя съёмка начинается с планирования: что, где и в какое время я буду фотографировать. Это помогает рациональнее распределить время, понять, где и когда будет самый хороший свет.
В какое время лучше всего снимать над Котором? Откроем приложение TPE или аналогичную программу (о них у нас была отдельная статья):
Оказывается, Солнце заходит практически над заливом (оранжевый маркер), тогда как рассветает (жёлтый маркер) за высокими горами, расположенными восточнее места съёмки.
При съёмках в горной местности нужно обязательно учитывать рельеф. Поймать закат или рассвет бывает крайне сложно.
Итак, со временем съёмки мы определились: это будет вечер. К тому же, после захода Солнца, в сумерках, зажгутся огни ночной иллюминации. Они могут эффектно дополнить кадр. Чтобы не терять времени, я выхожу всегда заранее. Впереди меня ждёт подъём в гору, на крепость. По пути наверх я разведываю местность, примечаю будущие сюжеты для съёмки, чтобы на обратном пути сделать интересные кадры.
Итак, забравшись наверх, я начинаю съёмку. Мои инструменты — Nikon D810 с объективом Nikon AF-S 18-35mm f/3.5-4.5G ED Nikkor. По пути наверх я заметил несколько выгодных точек съёмки с интересными передними планами. Теперь, постепенно спускаясь вниз, я уже буду точно знать, где, что и как я буду фотографировать. Впрочем, и к импровизации я, конечно, готов. Как говорится, любая удача — это следствие тщательной подготовки.
NIKON D810 / 18.0-35.0 mm f/3.5-4.5 УСТАНОВКИ: ISO 31, F22, 15 с, 22.0 мм экв.Поскольку я фотографирую пейзаж с закатным небом, мне важно уложиться в динамический диапазон, чтобы небо не получилось пересвеченным, а внизу фотографии не остались одни лишь силуэты. Эту проблему я решаю комплексно: используя градиентный нейтрально-серый светофильтр и снимая с брекетингом экспозиции (для дальнейшей склейки HDR, если таковая понадобится). Впрочем, HDR я не люблю, поэтому предпочитаю просто качественно экспонировать каждый отдельный снимок. В этом мне помогает возможность просмотра яркости будущего кадра в режиме Live View.
Поскольку на дворе поздний вечер, а снимаю я на закрытых диафрагмах и минимальном ISO, выдержка получается длинной — в несколько десятков секунд. Один из приятных бонусов таких выдержек — туристы «размываются» на фотографиях до степени полной невидимости. Длинная выдержка — хороший способ избавиться от «лишних» людей в кадре. При условии, конечно, что эти люди двигаются. Бонусом съёмки на закрытой диафрагме, кроме большой глубины резкости, могут стать красивые «звёзды» от фонарей. Правда, их можно получить не на всех объективах.
NIKON D810 / 18.0-35.0 mm f/3.5-4.5 УСТАНОВКИ: ISO 31, F18, 30 с, 19.0 мм экв.Самым примечательным и популярным объектом на подъёме к крепости является церковь Богоматери Здоровья. Её башня красиво возвышается над городом. Поскольку она находится относительно недалеко от города, на обратном пути я добираюсь до неё в последнюю очередь. На улице уже сумерки: Солнце село и зажглись городские огни.
Вы можете сравнить два кадра: первый, сделанный при вечернем освещении, за которым я специально «охотился», и обычный «туристический» кадр, сделанный мною днём, во второй половине дня:
Классический вид на Котор
NIKON D810 / 18.0-35.0 mm f/3.5-4.5 УСТАНОВКИ: ISO 64, F16, 30 с, 22.0 мм экв.
NIKON D810 / 18.0-35.0 mm f/3.5-4.5 УСТАНОВКИ: ISO 100, F16, 1/60 с, 18.0 мм экв.Итак, задача выполнена: съёмка проведена, хороший свет для фотографирования «пойман», фотографии сделаны. Не ленитесь заранее планировать свои съёмки и не бойтесь «туристических» сюжетов, а лучше попробуйте передать их в своих снимках максимально художественно!
Наверняка среди читателей найдутся те, кто бывал в этих местах. Поделитесь своими фотографиями в комментариях!
Как любить родной Нижний на расстоянии: cosytriangle — LiveJournal
Мне лет 10, может меньше. Папа ведет меня на набережную Федоровского. Смотрим на Ярмарку, собор Александра Невского и на Стрелку, тогда еще с кранами: «Смотри, доча, это мой город».В этом столько гордости и любви, слова словно впитываются мне в кожу. Эту любовь я несу через всю жизнь. Потому что это мой город.
Три года, как я не живу здесь. Но всегда чувствую, Нижний — это дом. Мне кажется, люди, которые знают, где их дом, всегда капельку счастливее. Первое время любить город на расстоянии сложно. Честно говоря, плакала каждый раз, как трогался поезд на Москву.
Сейчас чувствую, что у меня с городом новые отношения. Быть за сотни километров — не кризис, не конец, просто новый интересный этап.
Я люблю Нижний за:
Легкость. В обеденный перерыв можно встретиться с друзьями. Или успеть сбегать в бассейн. Будни в Нижнем — не работа/дом. После вечерних пробок, часов в 7, уже легко на машине доехать до центра, погулять по набережным. Мне нравится проводить отпуск вот так — приезжать в город, успевать сотню дел и встреч за короткий период. И при этом никуда не спешить.
Закаты. Мы часто говорим, что Нижний — столица закатов. Как только начинается лето, не хочется упускать ни одного дня. Над рекой солнце всегда рисует такие разные картинки!
Контрасты. Осенью Нижний немного Питер. И мне это тоже очень нравится. Можно гулять по дворам и крышам. Узнавать истории жителей старых домов, находить причудливые граффити и контрасты города-миллионика.
Кстати, советую сходить на экскурсию к s1rus.
У Андрея есть ключи от многих дверей ;). Покажет вам чугунные лестницы, необычные парадные, колоритные дворы и город свысока.
А еще вот мой список из 10 вещей, которые нужно сделать в Нижнем Новгороде:
1. Начать утро с прогулки по Верхне-волжской набережной, дойти до главной достопримечательности и прогуляться по стенам Кремля. Заглядывать в башни и представлять, что было там раньше. Смотреть на город через бойницы в стене. И, скорее всего, не встретить больше ни одного туриста.
2. Решиться на проезд по канатной дороге до города Бор и обратно, причем в любое время года. Замирать на каждом стыке, когда кабинка проходит через опоры, слушать биение своего сердца, разговоры соседей по кабинке и пытаться сфотографировать Волгу, город и Печерский монастырь через замыленное стекло.
3. Летом купить фрукты, сыр и вино и устроить пикник на набережной Федоровского. Сидеть так до самого заката.
4. Утром выходного дня заглянуть на улицу Рождественскую. Насладиться сонным, пустынным городом. Почувствовать, что вся улица только твоя. Выпить кофе с круассаном в кафе Гаврош или в Кофеварке. А потом пройти пешком всю улицу, читать таблички на домах, заглядывать в каждый двор. Проголодаться и пообедать на этой же улице.
5. Пройти под Канавинским мостом до улицы Черниговской. Дойти до заброшенного мукомольного завода, вспомнить кадры из сериала Метод, посмотреть на отреставрированное здание бывшего Казанского вокзала, послушать, как поезд метро проходит над головой. А после отправиться на поиски водокачки. Пройти пару километров и отыскать в зарослях полуразрушенную водозаборную станцию. Аккуратно заглянуть внутрь, сфотографировать граффити. Самое главное — не провалиться в пятнадцатиметровый колодец.
6. Оказаться на самой туристической улице – Большой Покровской и сходить в магазин Художественные промыслы — насмотреться на хохлому, магнитики, картины и, возможно, найти что-то милое, оригинальное и не слишком дорогое на память.
7. Летом посмотреть на город с воды. Взять плед, термос с чаем и любимую музыку в наушниках. Купить билет на прогулочный теплоход или просто на паром через Волгу. И пусть это тоже будет на закате.
8. Осенью пойти в Александровский сад шуршать листьями. Зимой там же делать бабочку в блестящем снегу.
9. Пойти считать ступеньки на Чкаловской лестнице. Начать снизу. Сбиться на середине. Попробовать снова. А в награду получить вид на слияние рек.
10. А еще можно поехать к безлюдной площади у цирка, сходить в планетарий, увидеть метеор на асфальте, найти деревянные бараки в центре или конструктивизм в промышленных районах города, проехать на машине по новому вантовому мосту, устроить гастротур или пройтись по барам. Я могу продолжать этот список, но желаю каждому составить свой.
Неважно впервые вы в городе или живете в нем. Чувствуйте город, слушайте его, открывайте новое в привычном, принимайте его настоящим, и он обязательно ответит взаимностью.
Полина.
Город на закате: martin — LiveJournal
Столько времени не выкладывал в свой ЖЖ просто видов Москвы с крыш! И тут довольно внезапно повезло оказаться почти на самом верху Swissotel Красные холмы, который на Павелецкой. На 29 этаже, если не ошибаюсь, в пентхаусе проходило мероприятие, о котором я расскажу на следующей неделе. А сейчас можно полюбоваться видами!
2. Москва-Сити.
3. Вид в сторону Таганской.
4. Кому на обои?
5. Новый московский зиккурат.
6.
7. Павелецкая площадь.
8. Что же с ней будет?
9. Легким движением руки, закат превращается в рассвет.
10. Спасибо за внимание! 🙂
Добавить в друзья
Подписывайтесь на меня в соцсетях:
Почта для связи: [email protected]
Все материалы в этом блоге моего авторства, если не указано обратное. Фотографии можно купить или договориться о безвозмездном использовании. Открыт для сотрудничества с различными СМИ, компаниями и проектами. Принимаю заказы на съемку фото и видео. С радостью отправлюсь в поездку, блог-тур, на производство и различные мероприятия. Размещаю рекламу.
Каталог интересных записей
Закатный город
Про Закатный город знают многие сновидящие, это те который занимаются осознанными сновидениями, хотя могут увидеть его не все.Этот город является одной из загадок осознанных сновидений. Его видели и в нем побывали примерно 5-6 из 10 сновидящих. Закатный город наврят ли увидят новички и неопытные.
И вот однажды, когда сновидящий уже имеет достаточно опыта или достаточно энергии для осознанных сновидений, такому человеку приснится красивый город. Там стоят красивые высокие стеклянные здания. Одной из особенностей этого города является то, что его всегда видят в бородовых лучах закатного солнца, отсюда происходит его название. Скорее всего, это лучи не нашего Солнца. Этот закат темнее и бардовее, но город в его лучах очень красив. В нем много зданий, они красивые и светлые. Но ни одно из них не может сравнится с центральным зданием. Оно стоит в самом в центре и неотменно влечет к себе.
Большинство это здание видят красивым, светлым и не раздумывая стремятся к нему. Все, которые попадали в этот город говорят, что они не пердвигались там пешком и не видели там транспорта. Еще одна особенность это то что сновидящие передвигаются по городу и по этому зданию на лифте. Но лифт этот ходит не только вертикально, то есть вверх и вниз, но и горизольтально. На этом лифте они передвигаются в любом направлении, куда мысленно захотят попасть.
Говорят, это другое измерение и тому кому разрешили увидеть и попасть в этот город даруются некие силы, которыу он может реализовать как в осознанных сновидениях, так и в реальной нашей жизни.
Одна из загадок это то, что наукой отрицается материальность сновидений. Наука говорит о том, что сон — это всего лишь плод наших фантазий и обработка дневной информации нашим мозгом. Но этот сон видят очень многие сновидящие и они могут поделившись друг с другом своими впечатлениями обнаружить, что видели одно и то же.
Кто знает, может когда-нибудь Вы увидите это город. Если Вам во время путешествий при осознанных сновидениях привидился этот город, то можно сказать, что Вас заметили в других реальностях и Вы успешно продвигаетесь в осознанных сновидениях.
Параллельные реальности. Закатный город. — Эзотерика и прогнозы — LiveJournal
Многие сновидящие, активно использующие осознанные сновидения, рассказывают о некоем «закатном городе» — месте, которое является одной из загадок осознанных сновидений.
Этот «город» — вполне реальный объект, существующий в одном из миров сновидений. Большая часть опытных сновидящих посещает его регулярно. А название объекта — «закатный город» происходит из-за одной интересной особенности: сновидящие видят этот город всегда освещенным бордовыми лучами закатного светила. Спектр оттенков лучей этого светила отличается от нашего Солнца, что является дополнительным доказательством, что место это расположено не в нашем мире.
Сам город, по этверждению сновидящих, очень красивый. В нем много высокий стеклянных зданий удивительной архитектуры. Однако самое высокое и красивое здание находится в центре города и всегда неумолимо притягивает к себе сновидящих.
При этом все передвижение в этом городе происходит посредством неких «лифтов» с помощью которых сновидящие могут двигаться в любом направлении, как вертикальном, так и горизонтальном. Устройства эти переносят сновидящих в те места города, куда они мысленно хотят попасть.
Описания различными сновидящими этого города удивительно похожи. Но есть еще одна интересная особенность, подтверждающая реальность подобных путешествий в другую реальность. Так, при практике совместных сновидений, сновидящие описывают совместное путешествие этого места тоже с поразительной точностью.
Утверждается, что если сновидящий смог в осознанном сновидении посетить этот город, то его мастерство путешествий в другие реальности достигло вполне определенного уровня, отделяющего его от новичков. После этого сновидящему даруются некие силы, которые он может использовать как в осознанных сновидениях, так и в реальной жизни.
Но это — еще только самое начало пути, ведь сновидящему еще только предстоит разгадать многие из загадок этого «закатного города».
А у вас был подобный опыт путешествий в другие реальности посредством искусства сновидения? Какие из загадок «закатного города» вам уже удалось разгадать?
michael101063 ©
Отзывы о книге Город заката
Жанр книги «Город заката» Александр Иличевский сам определил – поскольку надо же зачем-то относить всякий текст к какой-нибудь из заготовленных культурой категорий – как «травелог», путевые записки. Да, отдельные черты путевых записок у этого текста, несомненно, есть, особенно в самом начале. Зорко подмеченные детали, цепко схваченные и ярко, но бегло очерченные человеческие типы – пойманные, как бабочки, и наколотые на иголки для будущей коллекции, план которой еще неясен. Портреты паломников в очереди к стойке компании El Al. Мысли автора в ожидании пограничного контроля. Впечатления от общения с секьюрити, от людей на борту самолета, от земли сверху, от тель-авивского аэропорта… Вроде бы необязательные, туристские черновые зарисовки, заготовки для чего-то, чему только предстоит состояться.
Но это все, пока не начался Город (применительно к Иерусалиму, с его единственным в мировой истории статусом, это слово, конечно, хочется писать с большой буквы – неважно, что автор этого не делает). Когда Город начинается, он самим своим присутствием преображает всё, и путевые заметки вдруг обретают иную тональность. Текст разгоняется, разогревается, густеет. А главное, становится ясна – возникает на глазах! – его цельность: и интонационная, и смысловая, – и проступает центр тяготения, который все эти, казалось бы, частные заметки держит на себе и втягивает в себя. Просто в первых подглавках текста мы – вместе с автором – были еще на самом краю воронки, в которую нам предстоит втягиваться все глубже и глубже.
Формально, собственно, книга из отдельных зарисовок и состоит: автор собрал ее из очерков и статей, которые публиковал на сайте Booknik.ru (оттуда – первая часть книги, «Прогулки по стене») и в журнале «Лехаим» (оттуда – часть вторая, «Фотоувеличение», у Иличевского там была такая рубрика). Так вот, когда они оказались собраны вместе, стало ясно, что повествование очень связное и что у него есть сюжет, правда, целиком внутренний.
Текст – чрезвычайно насыщенный культурной памятью, плотно набитый историческими сведениями (фактами из истории – политической, экономической, этнической, культурной – Палестины, Государства Израиль, ивритской литературы, самого Города, начиная с первого упоминания «на клинописных египетских табличках четырехтысячелетней давности», из биографий Шмуэля Йосефа Агнона, Гершона Шолема, Сола Беллоу…), историософскими – в той же, впрочем, степени и поэтическими – умозрениями (о сущности еврейства: «Государство – неплохой структурообразующий фактор, но еврейство значительно более яростный и горячий источник плавильного огня – огня созидающего, образующего нацию»), соображениями публицистическими («…в иных странах внешний вид детей больше говорит об обществе и их родителях, чем они сами. Социальное неблагополучие, нездоровые зачатия и плохое состояние педиатрии видны невооруженным глазом») и эстетическими – неотделимыми, однако, от этических и социальных («И наслаждаешься женскими лицами: восточно-четкие – густые и тонкие высокие брови над огромными глазами. Красота – источник безопасности; вот откуда такой комфорт в общественных местах – глаз и мозг отдыхает. В Москве почти любое лицо – источник равнодушия или опаски»). Здесь же – множество сведений из иерусалимской топографии, топонимики, архитектуры («К Кирьят Вольфсон, где я обитаю, примыкает квартал Рехавия в стиле баухаус, спроектированный в 1922 году Рихардом Кауфманом. У него облик типичного иерусалимского предместья, где дома с круглыми балконами и узкими окнами окружены садами за чугунными решетками оград»). Бытовые мелочи, уличные сцены, моментальные портреты («Вечер пятницы. Улица Жаботинского в Рамат-Гане. Лысый в зеленых трусах и обвисшей майке человек чуть не попадает под машину. Отскочив от бампера, он обрушивается на водителя, который смиренно выслушивает претензии несостоявшейся жертвы. Мальчик с отцом в праздничной одежде, идущие в синагогу, высокомерно оглядывают бегуна.»). И запахи, щедрые, по-южному избыточные, кружащие голову, даже когда о них читаешь: «рыбные рестораны на набережной в порту остро благоухают йодом»; «в потемках посреди Иерусалима, у одного из срезов, открытых в его недра, пахнет хвоей»; «Иерусалим – Город Белого Льва – местами остро пахнет невидимым гиацинтом» Вообще, тут множество деталей – вроде бы самоценных, а на самом деле таких, которыми повсюду разлитая жизнь поймана и сгущена, как луч линзой.
Книгу, конечно, можно читать как путеводитель по Городу – в некоторых уже появившихся рецензиях ее так и называют. Можно, научишься многому. Но все-таки она – ничуть не в меньшей степени! – окажется путеводителем и по личности автора: текст еще и очень личный, неотделимый от прихотливо-персональной памяти одного-единственного человека. В том числе – телесной. Деревянные, пропитанные креозотом шпалы на старой железнодорожной станции близ Яффо, откуда «в 1907 году поезд доставил Агнона в Иерусалим», своим запахом немедленно возвращают автора к началу его собственной жизни: «запах детства: где еще встретишь деревянные шпалы?» Уличный «жонглер, работающий с семью каучуковыми шариками», вызывает воспоминание о том, как в детстве автор «расшвыривал об стенку теннисные мячи, следуя методике вратарских тренировок по координации движений, разработанной Владиславом Третьяком». А сиюминутные чувственные впечатления – «свежий аромат моря и капельная взвесь разбитых о камни волн» – обращают его (и нас!) к дочеловеческой истории и к вечности мифа: «Море ночью особенно первобытно. Многие сотни тысяч лет оно ничем не отличалось от того, что видим мы сейчас. То же видел и Иона, где-то совсем рядом, у берегов Яффо на пути в китовое чрево».
От мифа, истории, биографий великих культуротворцев до собственной жизни – даже не один шаг: это все существует здесь и сейчас, сразу, и одно отдельно от другого не воспринимается. Иерусалим прочитывается в буквальном смысле собственным телом, что не мешает метафизичности этого прочтения: каждая деталь на этой жаркой поверхности, не переставая быть самой собой, дышащей и сочной, ведет в глубину и высоту. Город и человек удивительным образом оказываются сомасштабны – очень возможно, что дело тут не только в авторском восприятии, но и в особенной здешней оптике, которую задает сама земля Израиля. «<…> прибытие в Израиль похоже на то, как из пучины безвременья человек поднимается на борт корабля «Время» и осматривается, пытаясь понять по звездам, где в океане в данный момент находится не судно, а сама эпоха».
Зрение в этих местах разрастается, крепнет, набирает метафизическую мощь и начинает усматривать неочевидное. Проживание города, начавшееся с топтания в аэропорту и разрозненных бытовых деталей, мало-помалу становится персональной онтологией – проявлением устройства бытия вообще. Иличевский видит, как от Иерусалима тянутся ниточки к иным частям мира – к другим ли странам, к великим ли текстам, к первопринципам ли мироустройства – к геометрии, к стереометрии, – и тут уже мы не в царстве ли Платоновых идей? «В Иерусалиме тело подчиняется движению по сфере с шаром Храма на одном из полюсов, причем непонятно, на котором именно: верхнем или нижнем; и оттого кажется, что в дело где-то вмешивается лист Мебиуса. Следовательно, Иерусалим – лепестковая поверхность сферы, сложно обернутая вокруг шара Храма, входы в который находятся на сфере там и здесь». А отсылает нас это – «с точностью до гомеоморфизма» – к «топологии художественного пространства «Божественной комедии» Данте, с необходимой ссылкой на работу Флоренского «О мнимостях в геометрии». Отражается в Городе, – мнится, – даже загробное бытие: «Мне всегда представлялось, – пишет он, – запредельное – потустороннее существование вознесенным и разложенным по таким ярусам, мосткам, островкам; я воображал его зримо подобным гнездовью, многоуровневым счастьем пребывания…» Не говоря уж о том, что даже простое иерусалимское «кладбище на уступах похоже на пчельник, каких полно в горах Армении», история которой «представляется рифмой к истории Святой земли», а «белоснежный Ферапонтов монастырь к северу от Вологды» однажды привиделся автору «исполненным в камне миражом Иерусалима». По всем Соединенным Штатам раскатываются, грохоча впечатанной в звуки памятью, топонимы типа Jerusalem и Jerico; тут же – «библейские имена президентов и простых американцев». И как забыть «российский Новый Иерусалим со своей Голгофой, со своим Кедроном»? А вот, с другой стороны, и ботаника: «Иерусалим похож на росток гороха, поднявшегося выше неба, на разветвленную воздухоросль…» Да и попросту: «Почему-то кажется очевидным, что сложное и в то же время компактное устройство Иерусалима находится в отношении подобия со всем миром». Мир отзывается в Городе, отражается в нем. Город городов, Иерусалим – иносказание мира, мир – иносказание Иерусалима. Он читается как внятное, концентрированное сообщение от Того, Кто все создал; может быть истолкован как священный текст.
Внимательное всматривание в Город, кажется, само по себе теологично. Такая оптика, конечно, требует усилий и определенной внутренней готовности для ее усвоения: «Римлянин вошел в святая святых и ничего не увидел. Не для каждого Иерусалим полон Богом. Не для каждого он Им раскален. Нет ничего проще, чем увидеть в этом городе груду камней, разложенных по крутым склонам. Но и человек тоже – с виду – плоть и прах, и только; поверить в его божественное происхождение – тяжелый труд».
«Иерусалим нельзя идеализировать», – напоминает автор нам и самому себе. Но он Городом, конечно, заворожен – и нимало этой завороженности не сопротивляется, наоборот, готов быть к ней внимательным, пройти с нею все тропы, по которым она ведет. А ведет она – сразу во все стороны.
Это, конечно, никакой не травелог. Это сон об Иерусалиме – сон наяву, сон с широко раскрытыми глазами – и со всеми, чутко настроенными, органами восприятия вообще, включая и воображение, и шестое чувство. Сама речь здесь – как это часто бывает во сне – забывает о своей (разумеется, поздней и условной!) разделенности на поэзию и прозу и становится и тем и другим одновременно – независимо от того, в столбик или в строчку она записывается. «Разбить лагерь между Русским подворьем / и Яффскими воротами, сесть у костра на закате, / пить чай и рассматривать в бинокль новые дома, / чей камень кажется прозрачным – настолько / он впитывает золото лучей».
Сюжет типового травелога вполне исчерпывается маршрутом – он может быть представлен как хроника передвижения от точки к точке. В «Городе заката» движение совсем другого типа. Оно одновременно вглубь и вширь. Это движение не путешествия, но врастания в Город, вписывания себя в него. Или – что, собственно, то же – медленное и внимательное, терпеливое и доверчивое собирание его в себя, в единственную форму собственной личности и биографии, как в соты. Так, чтобы Город и проживающий его человек – при всей мимолетности человека и вечности Города – в конце концов стали неотличимы друг от друга.
В этой книге можно жить, да. И лучший, конечно, ответ на нее (ведь всякая книга, особенно интенсивно написанная – своего рода вызов) – это приехать в Иерусалим и прочитать его вот так, своевольно и пристрастно, разбросанно и связно – собственной единственной жизнью.