Нан Голдин: исповедальные снимки эпатажного фотографа

Когда вышла первая публикация фотоальбома «Баллада о сексуальной зависимости» Нан Голдин, мир признал новый вид фотографии: одновременно дневниковой, исповедальной, непристойной, документальной и лиричной.

Личная жизнь Нан Голдин с её максимумами и минимумами – это и есть материал для её творчества, интимного, очень личного и страстного. Вот она лежит на кровати и смотрит на своего возлюбленного Брайана. Во взгляде смесь тоски и смирения. Мягкий жёлтый свет омывает сцену, наводя на мысль о лучах заходящего солнца и угасающих отношениях. Эта фотография украсила обложку издания «Баллада о сексуальной зависимости», сложившегося из сотен цветных кадров, в которых вереницы друзей и родственников Голдин.

Нан Голдин (Nan Goldin) родилась в Вашингтоне, округ Колумбия, в 1953 году. Ей было 11 лет, когда старшая сестра покончила с собой. Это потрясение изменило и определило всю дальнейшую жизнь Голдин. С 15 лет она фотографировала всех близких людей, «чтобы помнить». Окончив школу Музея изящных искусств Бостона в 1977 году, переехала в Нью-Йорк, где продолжила документировать свою «растущую семью». Съёмка превратилась в визуальный дневник, повествующий о борьбе за близость и взаимопонимание между друзьями, родственниками и любовниками, ставшими по определению фотографа её «племенем».

В ярких снимках Голдин запечатлелся мир универсально человеческий и в то же время крайне личный. Впервые вышедший в 1986 году фотоальбом «Баллада о сексуальной зависимости» – это снимки интимных моментов из её жизни в 1970-80-х годах, постельные сцены с любовниками, целующиеся в барах трансвеститы, страдающие героиновой зависимостью друзья. Но в отличие от отстранённой документальной съёмки, фотографирование для Голдин – это «способ прикоснуться к кому-то, форма нежности».

В 1996 году прошла крупная ретроспектива её работ в Музее Уитни, после чего экспозиция гастролировала по музеям всей Европы. В том же году документальный фильм о жизни и творчестве Голдин «Я буду твоим зеркалом», снятый в соавторстве с Эдмундом Култхардом, удостоился премии «Тедди» на Берлинском кинофестивале.

За последние тридцать лет влияние «Баллады» на фотографию и другие эстетические сферы неуклонно росло. Об этом произведении говорят как о современной классике. Фотоистории Нан Голдин о городской жизни в начале восьмидесятых вобрали важный, трансцендентный для человечества элемент: потребность в воссоединении.

Нан Голдин/Nan Goldin — Prophotos.ru. Профессионально о фотографии — ЖЖ

Голдин (1953, США) не было еще двенадцати, когда покончила собой ее старшая 18-летняя сестра, и такую же участь врачи предрекали самой Нан, однако та, сбежав уже в 14 из дома, разорвала «семейное проклятие» и окунулась в богемный мир, основными составляющими коего были секс, наркотики и алкоголь. Предпочитая работать в «сырой» манере, делая непостановочные кадры, Голдин принялась снимать свое окружение: наркоманов, трансвеститов, гомосексуалистов, многие из которых умерли от СПИДа. «Моим желанием было сохранить каждое мгновение своей жизни, сохранить ощущение каждого человека, которого я любила, — писала она позднее. — Я хочу показывать свой мир настолько правдиво, насколько возможно, не идеализируя и не приукрашивая его».

В 1986 году вышла дебютная книга Нан Голдин «Баллада о сексуальной зависимости», имевшая потрясающий успех и поставившая автора в один ряд с лучшими фотографами XX века. Это был первый в истории фотографии визуальный дневник — летопись сексуальной и повседневной жизни Нан и ее друга Брайна. «Когда снимала „Балладу“, я ни о ком не думала, кроме себя и моих друзей, и лишь потом стало ясно, что эта серия имеет большой резонанс, так как таких историй много, просто о них не принято говорить», — рассказывает Голдин.

Ниже избранно отсканированные фотографии из книги издательства Phaidon, в которую вошли лучшие снимки Голдин с комментариями Гвидо Косты.

Пикник на Эспланаде, Бостон, США, 1973. Эта фотография входит в число первых снимков Голдин, сделанных в цвете и демонстрирующих многие из тех черт, которые впоследствии стали частью ее эстетики. Пасхальный пикник на берегу реки в Бостоне показывает «семью» Голдин в наиболее счастливый момент ее жизни. Тусуясь с группой трансвеститов уже некоторое время, к этому моменту Нан накопила немалый объем снимков своих героев. Со временем многие из них уйдут из жизни из-за СПИДа и наркотиков.

 CZ и Макс на пляже в Труро, Массачусетс, США, 1976.

Райан в ванне, Провинстаун, Массачусетс, США, 1976. Образ женщины в воде повторяется на снимках Голдин, начиная с ранних ее работ и заканчивая поздними. Однако Нан не выбирала осознанно это как тему для себя, обращаясь к ней как, возможно, к метафоре пребывания в материнской утробе или сна, рождения или смерти. Этот образ друга и соседки по комнате демонстрирует экстремальную андрогинность, характерную работам Голдин.

Двое в кровати, Чикаго, США, 1977. Голдин часто становилась свидетелем очень интимных моментов из жизни своих близких друзей. Этот снимок, кажется, выражает то, как Нан воспринимает ситуацию своеобразной отчужденности, которая часто происходит между мужчиной и женщиной после секса. В интимности нередко присутствует большое расстояние — парадокс, который Голдин сумела изучить в своей самой известной работе «Баллада о сексуальной зависимости».

Прокуренное авто, Нью-Хэмпшир, США, 1979.

Трикси на раскладушке, Нью-Йорк, США, 1979. Среди фотографий, сделанных на вечеринках и разбросанных по всей «Балладе» в качестве лейтмотива, это, безусловно, одна из самых запоминающихся. Одиночество в толпе и грусть как неизбежная антитеза опьянения весельем являются отличительными чертами того периода работы Голдин, сочетая в себе увлеченность жизнью в общине и внимание к отдельным судьбам.

Захват, Нью-Йорк, США, 1980. Эта фотография, справедливо считающаяся одной из самых знаковых ранних работ Голдин, нередко упоминается как маленький шедевр стиля и композиции. Она воплощает в себе самую суть известного слайд-шоу Нан и ее первой книги. Объятие на снимке кажется одновременно нежным и жестоким, почти как если бы люди на нем боролись между собой.

Нан и Брайан в кровати, Нью-Йорк, США, 1983. Эта фотография появилась в свое время на обложке книги «Баллада о сексуальной зависимости» и стала квинтэссенцией поэтики всего цикла. Она успешно изображает сущность интимных отношений и вечной диалектики полов. Даже игра света на снимке усиливает идею разделения и различия.

Куки в Tin Pan Alley, Нью-Йорк, США, 1983. Куки Мюллер — актриса, поэт и культурный активист нью-йоркской андерграундной сцены ранних 1980-х — была близким другом Нан многие годы, ее музой и гуру. Это фотография — часть знаменитой фотосерии о Куки, в которой Нан рассказывает историю своей подруги, начиная с их первой встречи в Провинстауне в 1976-м и заканчивая ее смертью от СПИДа в ноябре 1989-го. Здесь Куки в Tin Pan Alley, клубе, где Голдин работала какое-то время барменом и где часто представляла свои ранние работы в формате слайд-шоу.

Кэт в ванне, Берлин, Германия, 1984. Кэт — музыкант, с которой Голдин встретилась во время своего первого пребывания в Германии.

Нан спустя месяц после того, как была избита, Нью-Йорк, США, 1984. Этот снимок демонстрирует последствия бурных отношений Голдин и ее парня Брайана и является одним из ее наиболее безжалостных автопортретов. Травмы, которые она получила, едва не стоили ей потери зрения на левом глазу. С позиции символизма «Баллады о сексуальной зависимости» эта фотография знаменует собой конец красивой мечты и начало периода полного преображения. «Когда ты запечатлеваешь такие страшные моменты, то потом не можешь сказать, что этого не было: фотография — это доказательство. Многие женщины, видевшие эту серию, благодарили меня. Хотя многие все равно возвращаются к своим возлюбленным, которые относятся к ним ужасно».

Свадьба Куки и Витторио, Нью-Йорк, США, 1986. В 1986-м Куки вышла замуж за Витторио Скарпати, неаполитанского художника, жившего в Нью-Йорке. Это Витторио познакомил Голдин со свободным от предрассудков миром Позитано, маленького городка на побережье Амальфи в Италии, где они все вместе провели часть лета того года. Витторио также умер от СПИДа в 1989 году, правда, несколькими месяцами ранее Куки. Нан включила некоторые из этих снимков не только в фотосерию о Куки, но и в первый раздел своей книги «Неаполь. Десять лет спустя», 1998.

Шэрон ухаживает за лежащей в кровати Куки, Провинстаун, Массачусетс, США, 1989. Как и Куки, Шэрон многие годы была частым объектом фотографий Голдин. Ее мужская красота часто выступала идеальным противовесом женственной чувственности Куки. Этот снимок застал бывших любовников и друзей в трагический момент, отмеченный прогрессом болезни, которая в нескольких месяцев укоротит жизнь Куки. Именно Шэрон стала сиделкой для Куки, когда та больше не могла даже говорить. И это несмотря на фотографию на стене, запечатлевшую свадьбу Куки с мужчиной после восьми лет любовных отношений с Шэрон.

Куки у гроба Витторио, Нью-Йорк, США, 1989. Смерти Витторио и Куки с разницей в месяцы затронули Голдин настолько глубоко, что вызвали коренные перемены в части того, как она фотографировала, и положили начало ее более продуманному подходу к работе. Эта фотография похорон Витторио словно последний акт любви к умершим друзьям.

Сиобхан в душе, Нью-Йорк, США, 1991. Некоторые из самых красивых и нежных фотографий Нан Голдин посвящены Сиобхан, ее подруге и партнеру на несколько лет ранних 1990-х. Это трибьют любви между женщинами.

Джина во время ужина у Брюса, Нью-Йорк, США, 1991. Голдин и ее друзья, включая Джину, использовали дом Брюса для ужина, во время которого фотограф показывала свои слайды всем присутствовавшим. На этой фотографии Джина ждет второй порции котлет.

Джимми Полетт и Табу! в ванной комнате, Нью-Йорк, США, 1991. Джимми Полетт, Табу!, Коди, Мисти, Гай и другие трансвеститы были наиболее известными объектами фотографий Нан Голдин, снятых в Нью-Йорке, Париже и Берлине между 1990 и 1992 годами. Этот кадр, выбранный в качестве обложки для книги «Другая сторона», относится к числу самых популярных снимков Голдин.

Мисти и Джимми Полетт в такси, Нью-Йорк, США, 1991. Политические взгляды Голдин привели ее к участию в инициативах и демонстрациях гей-сообщества и людей, больных СПИДом. Это фото было сделано по пути на нью-йоркский гей-парад 1991 года и является одним из самых растиражированных снимков Нан.

Объятие Жиля и Готчо, Париж, Франция, 1992. Наряду с серией о Куки фотоистория отношений Жиля и Готчо — это, бесспорно, один из самых трогательных и мрачных проектов Нан. Жиль, владелец парижской галереи, где выставлялась Голдин, одним из первых поддержал ее работу. Он умер от СПИДа в 1992 году. С большим сочувствием Нан описывает последние месяцы его жизни, начиная с проявления болезни до смерти в больнице. Готчо, его партнер, был рядом с ним всегда.

Готчо целует Жиля, Париж, Франция, 1993. Нежность этого последнего прощания выведена на контрасте между двумя мужчинами, один из которых разрушен болезнью, а другой находится в крепком физическом здоровье.

Рука Жиля, Париж. Франция, 1993.

Лил смеется, Свампскотт, Массачусетс, США, 1996. Лилиан — мать Голдин, и та фотографировала ее в различных ситуациях в течение многих лет, одну и с мужем. Эта фотография, на которой Лил предстает особенно счастливой и процветающей, является частью более длинной серии снимков в неформальной, домашней обстановке.

Ульрика, Стокгольм, Швеция, 1998 год. Портрет дочери владельца галереи, в которой выставлялись работы Голдин в Швеции, — одно из самых красивых ее изображений детства.

Гвидо со своей матерью и бабушкой, Турин, Италия, 1999. Этот снимок сделан в доме матери Гвидо в Турине и отражает интерес Голдин к семейной жизни и доверительным взаимоотношениям.

Джоан с Валери и Рейн в зеркале, Париж, Франция, 1999. Цикл, к которому относится этот кадр (первоначально он предназначался для французской газеты «Liberation»), знаменует собой начало того, что можно рассматривать как «парижский период» Голдин.

Смеющаяся Джоан, Париж, Франция, 1999. Джоан, молодая французская оперная певица, была одним из самых любимых объектов съемки Голдин в последнее время. Нан всегда была увлечена грамматикой женской красоты и обнаружила в Джоан идеальный пример соблазнительной силы.

Джоан и Аурель целуются в квартире Нан в Нью-Йорке, США, 1999. Сексуальность всегда была доминирующей темой в творчестве Голдин. Но в этой фотографии, сделанной в квартире Нан, есть некоторая доля формальной композиции, которая не была замечена на других снимках Нан того же рода, например, из «Баллады».

Джоан в дверном проеме, Авиньон, Франция, 2000.

Нан Голдин. Фото Дэвида Армстронга, 2000.

В 2007 году Нан получила премию Hasselblad — одну из самых престижных фотографических наград. В 2000-х после многолетнего опыта съемки взрослых Голдин сосредоточила свое внимание на детях. Она делала в основном снимки своих крестников и детей друзей. «Я не помню, когда чувствовала что-то более высокое, чем сейчас. Наверное, это из-за того, что фотографии детей вызывают воспоминания», — говорит она.

«Я снимаю людей, с которыми я живу или которых хорошо знаю. Я всегда им говорю, что без их согласия не опубликую ни одной фотографии. Это позволяет им чувствовать себя свободными, не бояться потерять лицо, а предстать такими, какие они есть. Как правило, они не позируют. И еще очень важное: я никогда не пользуюсь фотошопом, я ненавижу его. Это одна из самых депрессивных вещей на свете. И не только потому, что он как-то меняет искусство фотографии. Эта техника меняет взгляд людей: они уже не понимают, на что смотрят».

Нан Голдин/Nan Goldin — kilgor_trautt — LiveJournal

Голдин (1953, США) не было еще двенадцати, когда покончила собой ее старшая 18-летняя сестра, и такую же участь врачи предрекали самой Нан, однако та, сбежав уже в 14 из дома, разорвала «семейное проклятие» и окунулась в богемный мир, основными составляющими коего были секс, наркотики и алкоголь. Предпочитая работать в «сырой» манере, делая непостановочные кадры, Голдин принялась снимать свое окружение: наркоманов, трансвеститов, гомосексуалистов, многие из которых умерли от СПИДа. «Моим желанием было сохранить каждое мгновение своей жизни, сохранить ощущение каждого человека, которого я любила, — писала она позднее. — Я хочу показывать свой мир настолько правдиво, насколько возможно, не идеализируя и не приукрашивая его».

В 1986 году вышла дебютная книга Нан Голдин «Баллада о сексуальной зависимости», имевшая потрясающий успех и поставившая автора в один ряд с лучшими фотографами XX века. Это был первый в истории фотографии визуальный дневник — летопись сексуальной и повседневной жизни Нан и ее друга Брайна. «Когда снимала „Балладу“, я ни о ком не думала, кроме себя и моих друзей, и лишь потом стало ясно, что эта серия имеет большой резонанс, так как таких историй много, просто о них не принято говорить», — рассказывает Голдин.

Ниже избранно отсканированные фотографии из книги издательства Phaidon, в которую вошли лучшие снимки Голдин с комментариями Гвидо Косты.

Пикник на Эспланаде, Бостон, США, 1973. Эта фотография входит в число первых снимков Голдин, сделанных в цвете и демонстрирующих многие из тех черт, которые впоследствии стали частью ее эстетики. Пасхальный пикник на берегу реки в Бостоне показывает «семью» Голдин в наиболее счастливый момент ее жизни. Тусуясь с группой трансвеститов уже некоторое время, к этому моменту Нан накопила немалый объем снимков своих героев. Со временем многие из них уйдут из жизни из-за СПИДа и наркотиков.

CZ и Макс на пляже в Труро, Массачусетс, США, 1976.

Райан в ванне, Провинстаун, Массачусетс, США, 1976. Образ женщины в воде повторяется на снимках Голдин, начиная с ранних ее работ и заканчивая поздними. Однако Нан не выбирала осознанно это как тему для себя, обращаясь к ней как, возможно, к метафоре пребывания в материнской утробе или сна, рождения или смерти. Этот образ друга и соседки по комнате демонстрирует экстремальную андрогинность, характерную работам Голдин.

Двое в кровати, Чикаго, США, 1977. Голдин часто становилась свидетелем очень интимных моментов из жизни своих близких друзей. Этот снимок, кажется, выражает то, как Нан воспринимает ситуацию своеобразной отчужденности, которая часто происходит между мужчиной и женщиной после секса. В интимности нередко присутствует большое расстояние — парадокс, который Голдин сумела изучить в своей самой известной работе «Баллада о сексуальной зависимости».

Прокуренное авто, Нью-Хэмпшир, США, 1979.

Трикси на раскладушке, Нью-Йорк, США, 1979. Среди фотографий, сделанных на вечеринках и разбросанных по всей «Балладе» в качестве лейтмотива, это, безусловно, одна из самых запоминающихся. Одиночество в толпе и грусть как неизбежная антитеза опьянения весельем являются отличительными чертами того периода работы Голдин, сочетая в себе увлеченность жизнью в общине и внимание к отдельным судьбам.

Захват, Нью-Йорк, США, 1980. Эта фотография, справедливо считающаяся одной из самых знаковых ранних работ Голдин, нередко упоминается как маленький шедевр стиля и композиции. Она воплощает в себе самую суть известного слайд-шоу Нан и ее первой книги. Объятие на снимке кажется одновременно нежным и жестоким, почти как если бы люди на нем боролись между собой.

Нан и Брайан в кровати, Нью-Йорк, США, 1983. Эта фотография появилась в свое время на обложке книги «Баллада о сексуальной зависимости» и стала квинтэссенцией поэтики всего цикла. Она успешно изображает сущность интимных отношений и вечной диалектики полов. Даже игра света на снимке усиливает идею разделения и различия.

Куки в Tin Pan Alley, Нью-Йорк, США, 1983. Куки Мюллер — актриса, поэт и культурный активист нью-йоркской андерграундной сцены ранних 1980-х — была близким другом Нан многие годы, ее музой и гуру. Это фотография — часть знаменитой фотосерии о Куки, в которой Нан рассказывает историю своей подруги, начиная с их первой встречи в Провинстауне в 1976-м и заканчивая ее смертью от СПИДа в ноябре 1989-го. Здесь Куки в Tin Pan Alley, клубе, где Голдин работала какое-то время барменом и где часто представляла свои ранние работы в формате слайд-шоу.

Кэт в ванне, Берлин, Германия, 1984. Кэт — музыкант, с которой Голдин встретилась во время своего первого пребывания в Германии.

Нан спустя месяц после того, как была избита, Нью-Йорк, США, 1984. Этот снимок демонстрирует последствия бурных отношений Голдин и ее парня Брайана и является одним из ее наиболее безжалостных автопортретов. Травмы, которые она получила, едва не стоили ей потери зрения на левом глазу. С позиции символизма «Баллады о сексуальной зависимости» эта фотография знаменует собой конец красивой мечты и начало периода полного преображения. «Когда ты запечатлеваешь такие страшные моменты, то потом не можешь сказать, что этого не было: фотография — это доказательство. Многие женщины, видевшие эту серию, благодарили меня. Хотя многие все равно возвращаются к своим возлюбленным, которые относятся к ним ужасно».

Свадьба Куки и Витторио, Нью-Йорк, США, 1986. В 1986-м Куки вышла замуж за Витторио Скарпати, неаполитанского художника, жившего в Нью-Йорке. Это Витторио познакомил Голдин со свободным от предрассудков миром Позитано, маленького городка на побережье Амальфи в Италии, где они все вместе провели часть лета того года. Витторио также умер от СПИДа в 1989 году, правда, несколькими месяцами ранее Куки. Нан включила некоторые из этих снимков не только в фотосерию о Куки, но и в первый раздел своей книги «Неаполь. Десять лет спустя», 1998.

Шэрон ухаживает за лежащей в кровати Куки, Провинстаун, Массачусетс, США, 1989. Как и Куки, Шэрон многие годы была частым объектом фотографий Голдин. Ее мужская красота часто выступала идеальным противовесом женственной чувственности Куки. Этот снимок застал бывших любовников и друзей в трагический момент, отмеченный прогрессом болезни, которая в нескольких месяцев укоротит жизнь Куки. Именно Шэрон стала сиделкой для Куки, когда та больше не могла даже говорить. И это несмотря на фотографию на стене, запечатлевшую свадьбу Куки с мужчиной после восьми лет любовных отношений с Шэрон.

Куки у гроба Витторио, Нью-Йорк, США, 1989. Смерти Витторио и Куки с разницей в месяцы затронули Голдин настолько глубоко, что вызвали коренные перемены в части того, как она фотографировала, и положили начало ее более продуманному подходу к работе. Эта фотография похорон Витторио словно последний акт любви к умершим друзьям.

Сиобхан в душе, Нью-Йорк, США, 1991. Некоторые из самых красивых и нежных фотографий Нан Голдин посвящены Сиобхан, ее подруге и партнеру на несколько лет ранних 1990-х. Это трибьют любви между женщинами.

Джина во время ужина у Брюса, Нью-Йорк, США, 1991. Голдин и ее друзья, включая Джину, использовали дом Брюса для ужина, во время которого фотограф показывала свои слайды всем присутствовавшим. На этой фотографии Джина ждет второй порции котлет.

Джимми Полетт и Табу! в ванной комнате, Нью-Йорк, США, 1991. Джимми Полетт, Табу!, Коди, Мисти, Гай и другие трансвеститы были наиболее известными объектами фотографий Нан Голдин, снятых в Нью-Йорке, Париже и Берлине между 1990 и 1992 годами. Этот кадр, выбранный в качестве обложки для книги «Другая сторона», относится к числу самых популярных снимков Голдин.

Мисти и Джимми Полетт в такси, Нью-Йорк, США, 1991. Политические взгляды Голдин привели ее к участию в инициативах и демонстрациях гей-сообщества и людей, больных СПИДом. Это фото было сделано по пути на нью-йоркский гей-парад 1991 года и является одним из самых растиражированных снимков Нан.

Объятие Жиля и Готчо, Париж, Франция, 1992. Наряду с серией о Куки фотоистория отношений Жиля и Готчо — это, бесспорно, один из самых трогательных и мрачных проектов Нан. Жиль, владелец парижской галереи, где выставлялась Голдин, одним из первых поддержал ее работу. Он умер от СПИДа в 1992 году. С большим сочувствием Нан описывает последние месяцы его жизни, начиная с проявления болезни до смерти в больнице. Готчо, его партнер, был рядом с ним всегда.

Готчо целует Жиля, Париж, Франция, 1993. Нежность этого последнего прощания выведена на контрасте между двумя мужчинами, один из которых разрушен болезнью, а другой находится в крепком физическом здоровье.

Рука Жиля, Париж. Франция, 1993.

Лил смеется, Свампскотт, Массачусетс, США, 1996. Лилиан — мать Голдин, и та фотографировала ее в различных ситуациях в течение многих лет, одну и с мужем. Эта фотография, на которой Лил предстает особенно счастливой и процветающей, является частью более длинной серии снимков в неформальной, домашней обстановке.

Ульрика, Стокгольм, Швеция, 1998 год. Портрет дочери владельца галереи, в которой выставлялись работы Голдин в Швеции, — одно из самых красивых ее изображений детства.

Гвидо со своей матерью и бабушкой, Турин, Италия, 1999. Этот снимок сделан в доме матери Гвидо в Турине и отражает интерес Голдин к семейной жизни и доверительным взаимоотношениям.

Джоан с Валери и Рейн в зеркале, Париж, Франция, 1999. Цикл, к которому относится этот кадр (первоначально он предназначался для французской газеты «Liberation»), знаменует собой начало того, что можно рассматривать как «парижский период» Голдин.

Смеющаяся Джоан, Париж, Франция, 1999. Джоан, молодая французская оперная певица, была одним из самых любимых объектов съемки Голдин в последнее время. Нан всегда была увлечена грамматикой женской красоты и обнаружила в Джоан идеальный пример соблазнительной силы.

Джоан и Аурель целуются в квартире Нан в Нью-Йорке, США, 1999. Сексуальность всегда была доминирующей темой в творчестве Голдин. Но в этой фотографии, сделанной в квартире Нан, есть некоторая доля формальной композиции, которая не была замечена на других снимках Нан того же рода, например, из «Баллады».

Джоан в дверном проеме, Авиньон, Франция, 2000.

Нан Голдин. Фото Дэвида Армстронга, 2000.

В 2007 году Нан получила премию Hasselblad — одну из самых престижных фотографических наград. В 2000-х после многолетнего опыта съемки взрослых Голдин сосредоточила свое внимание на детях. Она делала в основном снимки своих крестников и детей друзей. «Я не помню, когда чувствовала что-то более высокое, чем сейчас. Наверное, это из-за того, что фотографии детей вызывают воспоминания», — говорит она.

«Я снимаю людей, с которыми я живу или которых хорошо знаю. Я всегда им говорю, что без их согласия не опубликую ни одной фотографии. Это позволяет им чувствовать себя свободными, не бояться потерять лицо, а предстать такими, какие они есть. Как правило, они не позируют. И еще очень важное: я никогда не пользуюсь фотошопом, я ненавижу его. Это одна из самых депрессивных вещей на свете. И не только потому, что он как-то меняет искусство фотографии. Эта техника меняет взгляд людей: они уже не понимают, на что смотрят».

Нан Голдин обвиняет меценатов в опиоидной эпидемии в США

Нан Голдин. «Трикси на раскладушке». 1979. Из серии «Баллады о сексуальной зависимости». Фото: Nan Goldin / Сourtesy of Solomon R. Guggenheim Museum, New York

Нан Голдин — знаменитый американский фотограф. Она отважная и искренняя, ее фотографии всегда были предельно откровенны и выразительны. Больше 40 лет Голдин снимает себя, друзей и близких в любви, радости, боли, горе и болезни, ничуть не приукрашивая отчаяние и растерянность наркозависимых и больных СПИД­ом, транссексуалов и гомосексуалистов. Она и сама многое пережила. Последнее несчастье — опиоидная зависимость. Три года назад врач прописал ей сильное обезболивающее — оксиконтин. Голдин принимала препарат строго по рецепту, но вскоре не могла без него обходиться, увеличивая дозу и перейдя на наркотики. На освобождение от пагубной привязанности ушло десять месяцев. 

В марте прошлого года Голдин начала изучать проблему опиатной зависимости, превратившуюся в Соединенных Штатах в эпидемию. От передозировки болеутоляющими в стране гибнет больше людей, чем в автокатастрофах. Виновником называют фармацевтическую промышленность, скрывающую опасность препаратов и ведущую агрессивную маркетинговую политику. Голдин считает ответственными за то, что случилось с ней, и за так называемый опиоидный кризис производителя оксиконтина — фармацевтическую компанию Purdue Pharma, которой владеет семья Саклеров. На протяжении многих лет члены этого семейства, одного из самых богатых в мире, являются активными благотворителями и меценатами, сотрудничающими с ведущими музеями мира: Метрополитеном, Гуггенхаймом, Виктории и Альберта, Лувром, Еврейским музеем в Берлине, а также с больницами, библиотеками и университетами. Голдин развернула кампанию, призывающую Саклеров к ответственности, а музеи — отказаться от их благодеяний. 

Нан Голдин. Автопортрет. Фото: Courtesy of Nan Goldin

Газете Guardian она рассказала, что хотела организовать пикетирования и демонстрации, как во время войны во Вьетнаме и кризиса СПИДа, но открыла для себя Instagram и Twitter и поняла, что надо действовать через них. Запущенная ею в январе петиция на Change.org набрала более 35 тыс. подписей, одновременно началась интернет-кампания с хештегами #painsackler и #ShameOnSackler. По словам Голдин, она планирует прибегнуть и к испытанным методам борьбы. Организованная ею активистская группа «Боль» (Pain) намерена «оказывать давление на музеи, художественные институции и учебные заведения, чтобы они отказывались от будущих пожертвований».

Группа художников, в том числе Салли Манн, Райан Макнамара и Джереми Деллер, высказалась в поддержку требований Голдин. «Саклеров волнует их наследие, это видно по тому, что их именами названы институции по всему миру, в то время как Purdue Pharma занимается грязной работой по созданию наркоманов, для того чтобы все это оплачивать, — говорит Макнамара. — Как профессионалы мира искусства мы можем лишить эту семью именно того, что они так хотят получить». Деллер утверждает, что не знал о связи Саклеров с оксиконтином, «как почти весь мир искусства», пока не прочел об этом в Esquire и New Yorker. Он предлагает Саклерам встретиться с представителями арт-сообщества, чтобы обсудить выход из положения. «Может, им все равно, но мы должны дать им шанс. Не согласятся — тогда черт с ними». Не категоричен и Андрес Серрано: «Не стоит обвинять Саклеров, вините правительство за то, что легализовало препарат. Семья Медичи тоже была одиозной». 

«Нан Голдин. Простые секреты человеческого счастья» / Авторские колонки / Лучшие фотографии

Дата публикации: 18.08.2015

Нан Голдин, наверное, одна из самых известных и авторитетных современных фотографов, ставшая при жизни классиком, снимает нельзя сказать, что красиво. Вернее, снимает она плохо. Очень плохо! Любой свадебный российский фотограф снял бы такие же сюжеты гораздо лучше. Но за что же тогда Нан Голдин такой почёт и уважение? Давайте разберемся в этом вместе.

Нан Голдин родилась в благополучной семье интеллигентов, в которой её сестра покончила жизнь самоубийством в 18 лет. Нан начинает снимать своих близких и друзей — трансвеститов, гомосексуалистов, наркоманов и бойфренда Брайна. Она не снимает их как «диковинку», как сняли бы мы, обычные фотографы. Она говорит нам: «Посмотрите, это моя жизнь. Я так живу. Это мои друзья. И нету тут нет ничего особенного!»

По-сути, она не снимает репортаж, она снимает личный дневник. Именно с нее, можно сказать, и началось это направление. За ней последовали, может быть сами того не подозревая, Коринн Дэй, Ларри Кларк, Вольфганг Тильманс, Райн Мак-Гинли. И потянулась длинная история «личного дневника» — любительских фото, снятых как бы изнутри и предлагающих нам не оценить (как это принято в репортажной фотографии), а разделить чувство жизни героев на снимке.

Итак, как же снять настоящий «личный дневник»? Самое главное, это быть частью этой среды. То есть правдивым личный дневник будет только тогда, когда он снят человеком, разделяющим взгляды героев на мир, проживающего туже самую жизнь, что и герои, а не фотографа, старающегося снять что-нибудь «поинтереснее». Эти фотографии должны выглядеть как «мои и твои», то есть должны быть выполнены в эстетике «любительской фотографии», как прямая фотография, изображающая прямые впечатления, а не навеивающая какие-то мысли. Такая фотография показывает нам героев здесь и сейчас, в повседневной обстановке — так, как есть. Опять реальность в нетронутом виде, без какого-либо налета художественности. Чистая, светлая, счастливая реальность.

Помните, Терри Ричардсона? Так вот он тоже работает в культурном фарватере «личного дневника». А еще прекрасная Салли Манн, искренне снимающая добрую семейную фотографию, которую, к слову, большинство американцев признают-таки детской порнографией, тоже работает с «личным дневником», хотя она, конечно, снимает модернизм — её семейный дневник не только личный, но еще и красивый.

Как Вы думаете, неужели такая любительская фотография скоро вытеснит всю «нормальную» фотографию из музеев современного искусства?

Ваши ответы пишите в комментариях.

Разбор фотографии взят отсюда: «Алексей Никишин: Современная фотография. Как сделать современные фотопроект?»

Фотограф Алексей Никишин: сайт, Facebook, Livejournal, VKontakte, Instagram

Нан Голдин. Простые секреты человеческого счастья

Нан Голдин родилась в благополучной семье интеллигентов, в которой её сестра покончила жизнь самоубийством в 18 лет. Нан начинает снимать своих близких и друзей — трансвеститов, гомосексуалистов, наркоманов и бойфренда Брайна. Она не снимает их как «диковинку», как сняли бы мы, обычные фотографы. Она говорит нам: «Посмотрите, это моя жизнь. Я так живу. Это мои друзья. И нету тут нет ничего особенного!»

По-сути, она не снимает репортаж, она снимает личный дневник. Именно с нее, можно сказать, и началось это направление. За ней последовали, может быть сами того не подозревая, Коринн Дэй, Ларри Кларк, Вольфганг Тильманс, Райн Мак-Гинли. И потянулась длинная история «личного дневника» — любительских фото, снятых как бы изнутри и предлагающих нам не оценить (как это принято в репортажной фотографии), а разделить чувство жизни героев на снимке.

Итак, как же снять настоящий «личный дневник»? Самое главное, это быть частью этой среды. То есть правдивым личный дневник будет только тогда, когда он снят человеком, разделяющим взгляды героев на мир, проживающего туже самую жизнь, что и герои, а не фотографа, старающегося снять что-нибудь «поинтереснее». Эти фотографии должны выглядеть как «мои и твои», то есть должны быть выполнены в эстетике «любительской фотографии», как прямая фотография, изображающая прямые впечатления, а не навеивающая какие-то мысли. Такая фотография показывает нам героев здесь и сейчас, в повседневной обстановке — так, как есть. Опять реальность в нетронутом виде, без какого-либо налета художественности. Чистая, светлая, счастливая реальность.

Помните, Терри Ричардсона? Так вот он тоже работает в культурном фарватере «личного дневника». А еще прекрасная Салли Манн, искренне снимающая добрую семейную фотографию, которую, к слову, большинство американцев признают-таки детской порнографией, тоже работает с «личным дневником», хотя она, конечно, снимает модернизм — её семейный дневник не только личный, но еще и красивый.

Как Вы думаете, неужели такая любительская фотография скоро вытеснит всю «нормальную» фотографию из музеев современного искусства? Ваши ответы и новые вопросы пишите ниже

Нан Голдин — это… Что такое Нан Голдин?

Нан Голдин (Nan Goldin, р. 1953, Вашингтон, США) — известная фотохудожница из Нью-Йорка, США. В марте 2006 состоялась выставка её работ в московском музее современного искусства, в Ермолаевском переулке.

Первый фотоальбом «Баллада сексуальной зависимости» Нан Голдин посвятила сестре, покончившей с собой в 18 лет. Психотерапевт, наблюдая Нан в детстве, вскользь заметил, что и она, младшая сестренка, склонна к суициду. Возможно, все шло к этому, если бы к 18 годам у Нан в руках не оказалась фотокамера; и эта камера превратилась в дневник. Тот самый, что девушки держат под подушкой и тот, что в один прекрасный момент становится свидетелем нехороших девичьих мыслей и похождений. Эпоха 1970-х — секс-наркотики-рок-н-рол — давала дневнику немало работы. По признанию художницы, вторым мотивом её безудержной фотосъемки оказалось элементарное желание припомнить, что же было прошлой ночью. Камера (да здравствует техника!) помнила это куда лучше хозяйки.

Именно в конце 1970-х сам собой определился и круг сюжетов Голдин: домашние зарисовки с бойфрендом Брайном, друзья-наркоманы, трансвеститы, нью-йоркская богема. Все, от чего «в парении духа» отворачивается Художник, считая подобный материал бытовухой и чернухой, в снимках Нан обрело второе дыхание. Её «бытовуха» — сексуальная напористость и исповедальность — открыла новую страницу искусства XX века, связанную с гендером (женской темой), эпатажем и новым реализмом.

Давно подмечено, чем объективней пытается быть фотограф, просто фиксируя то, что видит, тем странней и сюрреалистичней получаются снимки. В этом парадокс реальности — она куда как более ирреальнее, чем мы может представить. Фотографии Нан Голдин как ни что иное подтверждают это, показывая, что высокое искусство таится в самых неожиданных нишах.

Казалось бы, все слишком банально: вот автопортрет художницы. С модной прической, с накрашенными губами и… подбитым глазом. Глаз подбил тот самый бойфренд Брайн, когда прощался навсегда. Но именно этот портрет, а не глянец с обложки Cosmo или другого женского журнала, стал арт-символом конца XX века.

Не зря на выставку Голдин в парижском Центре Помпиду очереди стояли длиннее, чем на экспозиции Рафаэля и египетские мумии.

Wikimedia Foundation. 2010.