Майзель, Стивен — Википедия
Стивен Майзель (родился 5 июня 1954 года) — американский еврейский фотограф моды, получивший популярность и признание критиков благодаря своей работе в американском и итальянском Vogue и фотографиям Мадонны в её книге « Секс» 1992 года. В настоящее время он считается одним из самых успешных модных фотографов в отрасли, регулярно снимает как для американского и итальянского Vogue, так и для W (также публикуется Condé Nast ) и британского Vogue .
Мейзель учился в Высшей школе искусств и дизайна и Parsons The New School for Design, где он посещал различные курсы, но, как было подтверждено в интервью с Ингрид Сисхи для Vogue France, в итоге получил магистерскую степень по модной иллюстрации.
Одной из первых работ Мейзеля была работа в качестве иллюстратора для дизайнера одежды Хэлстона . Он также преподавал иллюстрацию, работая неполный день в Парсонс . Майзель никогда не думал, что сможет стать фотографом. Он восхищался такими фотографами, как Джерри Шатцберг, Ирвинг Пенн, Ричард Аведон и Берт Стерн . Почувствовал вскоре, что иллюстрация — это прошлое, и стал считать фотографию более надёжным носителем. Позже, работая иллюстратором в
В настоящее время Мейзель работает во многих модных журналах, в частности, в Интервью и с американским и итальянским Vogue .
Мейзель предоставил фотографии для обложек нескольких популярных альбомов и синглов, включая два альбома, сертифицированных RIAA Diamond, альбом Мадонны 1984 года «Like a Virgin» и альбом Мэрайды Кэри 1995 года Daydream. Его работы также можно увидеть на обложке сингла Мадонны «Bad Girl» (ню), диск с ограниченным рисунком для британского сингла Мадонны «Fever» (частичная ню) и сингла Мэрайи Кэри «Fantasy» (просто иной вариант фотографии на обложке альбома Daydream
Модные кампании[править | править код]
Среди прочего, Мейзель провел кампании для Versace, Valentino, Dolce & Gabbana, Louis Vuitton, Balenciaga и Calvin Klein (его кампании, для которых были очень спорными). Meisel также проводит кампании Prada каждый сезон — это делается с 2004 года. В апреле 2008 года он сфотографировал свою подругу Мадонну для Vanity Fair, а позже в том же году он снял её для весенней кампании 2009 года бренда Louis Vuitton .
Он близкий друг дизайнера Анны Суй, для которой также снял несколько кампаний, хотя Суй редко использует рекламу для продвижения своей одежды. [5]
Влияние[править | править код]
Как один из самых влиятельных фотографов в индустрии моды, Мейзель приписывают «открытие» или продвижение карьеры многих успешных моделей, в том числе Линды Евангелисты, Гвиневры Ван Сиенус, Карен Элсон, Меган Коллисон, Эмбер Валлетта, Кристен МакМенами, Стеллы Теннант Ракель Циммерман, Саша Пивоварова, Наоми Кэмпбелл, Кристи Тарлингтон, Айрис Струбеггер, Линдси Уиксон, Лара Стоун, Коко Роша, Наталья Водянова, Ванесса Аксенте и Элиз Кромбез,
Мейзель помог карьерам людей, которых он регулярно занимал на своих съёмках Vogue ; парикмахеры Джимми Пол, Орибе Каналес, Гаррен, Орландо Пита и Гвидо Палау, а также визажисты Франсуа Нарс, Лора Мерсье, Пэт МакГрат и покойный Кевин Акойн обязаны своим успехом фотографу.
Анна и Франка[править | править код]
Мейзель был протеже Франки Соззани и Анны Винтур, главных редакторов итальянского и американского Vogue соответственно. В первом случае он фотографировал обложку каждого номера (до её смерти в декабре 2016 года), что было почти неслыханно в постоянно меняющейся индустрии моды.
Мейзель часто создавал макеты, которые являлись противоречивыми, так как сопоставляя моду и политику и / или социальные стандарты. Например, в сентябрьском выпуске
Агентство Artist Rep Art + Commerce представляет Стивена Майзеля для лицензирования изображений и рекламы.
Частная жизнь[править | править код]
Мейзель был известен тем, что редко давал интервью или фотографировался. Однако в одном из немногих случаев он дал интервью Ингрид Сиши для Vogue Paris. В следующем году Мейзель согласился дать интервью для журнала 032c Пьера-Александра де Лооса. Статья Де Лооса «Кто такой Стивен Мейзел?» Сопровождалась ретроспективой раскладки на 14 страницах двадцатилетних обложек Мейзеля для Vogue Italia .[9]
Мейзель также является одним из немногих известных фотографов, у которого нет книги, посвященной исключительно его работе. Книга, в которой собраны некоторые из его фотографий под названием «
- ↑ SNAC — 2010.
- ↑ Photographers’ Identities Catalog
- ↑ Luminous-Lint — 2005.
- ↑ Internet Movie Database — 1990.
- ↑ Maura. Los mejores fotógrafos de moda de la historia (исп.) (неопр.) ?. ellahoy.es. Ella Hoy (January 1, 2017). Дата обращения 17 января 2017.
- ↑ Meisel and His Muses (неопр.). Дата обращения 22 апреля 2009.
- ↑ Who Is Steven Meisel? (неопр.). 032c. Дата обращения 13 декабря 2013.
- ↑ http://www.artandcommerce.com/aac/C.aspx?
- ↑ Who Is Steven Meisel? (неопр.). 032c. Дата обращения 13 декабря 2013.
- ↑ Meisel, S. Steven Meisel (Broschiert) (German website), Teneues Buchverlag, 2003, ISBN 3-570-19421-3
Фотограф Стивен Майзел. «Супермодели в реабилитационном центре» и другие фотосессии
Многие фотосессии Майзела вызывают бурные дискуссии и скандалы. Но в его гениальности не сомневается никто.
В средствах массовой информации Стивена Майзела (Steven Meisel) называют «крёстным отцом» моды и супермоделей. Это один из самых влиятельных фотографов в фэшн-индустрии. Он снимает редакционные фотографии для таких изданий, как Harper’s Bazzar, Vanity Fair, Soho, Self Magazine, Weekly News, Mademoiselle, Lei. В 1988 году Майзел начал сотрудничать с Vogue Italia и вскоре стал единственным автором всех обложек этого журнала на протяжении более двух десятков лет.
Майзел входит в число наиболее успешных коммерческих фотографов. Он снимал рекламные кампании для мировых брендов: Versace, Valentino, Dolce & Gabbana, Louis Vuitton, Balenciaga, Calvin Klein. С 2004 года он снимал все коллекции Prada для каждого сезона.
С самого начала карьеры Стивен Майзел любил фотографировать понравившихся ему девушек даже просто на улице. Для большинства такие съёмки становились поворотным событием и трамплином в модельном мире.
Стивен Майзел помог многим начинающим моделям найти образ, который удачно сказывался на их карьере. Например, британскую супермодель Карен Элсон он уговорил сбрить густые брови и сделать оригинальную стрижку. Новый образ принёс девушке контракт с крупным модельным агентством и стал её визитной карточкой. Среди других звёзд моды, которым помог Майзел: Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Кристи Тарлингтон, Кристен Макменами, Эмбер Валетта, Лара Стоун, Коко Роша, Карен Элсон, Даутцен Крус, Ракель Циммерман, Дарья Вербова, Марина Линчук и многие-многие другие.
Нередко его снимки вызывают широкий общественный резонанс. Фотограф считает своей целью сказать что-то особенное и признаётся, что самые спорные фотосессии становятся для него самыми любимыми. Потому что они выражают больше, чем просто красавица в шикарном наряде.
Он затрагивает темы, которые несвойственны модной фотографии. Среди них политические, экологические и социальные проблемы. Майзел ненавидит войну и насилие, поэтому пытается против них протестовать, например, фотосессия «Чрезвычайное положение» о войне в Ираке и терроризме. В «Лицах будущего» Майзел поднял тему злоупотребления пластической хирургией. Но его интерпретируют по-разному и даже обвиняют в «гламуризации» серьёзных проблем.
Стивен Майзел сфотографировал многих знаменитостей. К съёмкам он всегда готовится досконально, изучает личность звезды, склад характера, удачные ракурсы, сильные и слабые стороны. В нашей подборке работы Майзела из серии «Супермодели в реабилитационном центре», «Косметическое безумие», «Венера в мехах», «Бесполая революция», «Чрезвычайное положение», портреты знаменитостей и др.
Мадонна
Мадонна
Мадонна и Деби Мейзар
Клаудия Шиффер
Лиза Мария Пресли
Дарья Вербова
Линда Евангелиста
Одри Хепбёрн
Мадонна
Фрея Беха
Наталья Водянова
Изабелла Блоу
Токкара Джонс
Джемма Уорд
Кристи Тарлингтон
Кайли Бакс
Джессика Стэм
Люси де ла Фалез
Линда Евангелиста
Гвинет Пэлтроу
Мадонна
Линда Евангелиста
Смотрите также:
Майзел, Стивен | Энциклопедия моды
Пьер-Александр де Луз: Не кажется ли вам, что индустрия моды ходит по кругу?
Стивен Майзел: Когда-нибудь все должно измениться. Проблема состоит в том, что для работы дизайнеры выбирают себе только определенный тип моделей, и они просто не заинтересованы в переменах.
ПА: Ив-Сен Лоран стал первым, кто отважился на приглашение черных моделей, однако, кажется, с его смертью эта тенденция сильно пошла на спад.
СМ: Невероятно, но факт, что в 70-х и даже в 80-х годах мода была намного более открытой. Сегодня же она полностью закрыта, и дела обстоят хуже, чем некуда. Посмотрите на свою рекламу, и вы не увидите ни одной чернокожей модели, или увидите, но только раз в триста лет. Взгляните на передовые статьи: они позволяют писать себе о темнокожих моделях лишь время от времени. А на модных показах такие модели зачастую используются лишь в качестве замены. Я видел это во всех городах, и это весьма удручающая ситуация.
ПА: В свете разговора о прошлом, все это выглядит, как если бы вы хотели переписать историю модной фотографии заново под эгидой «Черной красоты». Это как будто бы вы спрашиваете: «Что бы было, если бы Хорст, Аведон или Скавулло фотографировали темнокожих моделей?»
СМ: Обычно на то, чтобы отснять весь выпуск, фотографу дается три дня, – это одна из тех, вещей, которую люди обычно не понимают. Три дня – достаточно много для передовой статьи. 
Американский Vogue тратит на съемки день или два. Срок в три дня официально заложен в бюджете. Поэтому надо работать очень быстро. Некоторые фотосессии я проводил за один день. Так, например, было с фотосессией в Лос-Анджелесе, где я тогда проводил некоторое время, потому что этот город кино может предложить гораздо больше интересных площадок для съемки, чем Нью-Йорк. Когда я снимаю, в моей голове всегда имеется некая небольшая история, сюжет, по которому я работаю. Так, для фотосессии «There’s Only One Naomi» («Есть только одна Наоми»), я специально выбирал особый дом из многих других, и я счастлив, что мне удалось найти правильный. Я сделал обложку в тот же день, сфотографировав Наоми на крыльце.
ПА: У вас большая команда?
СМ: У меня очень много людей, просто тонны. Я не могу отслеживать каждую отдельную деталь. Я нанимаю людей, чтобы одни делали одно, а другие другое. Эти люди нанимают себе ассистентов. Таким образом, появляется помощник помощника, который должен приносить мне кофе. Однако я все время нахожусь на каком-нибудь очередном холме и все также не могу получить свою чашку кофе. Я даже не могу предположить, что конкретно делает половина из этих людей. В то время как есть определенная группа, в которую входят стилист, фотограф, модель, визажист, укладчик волос и главный помощник. Вот кто действительно выполняет самую тяжелую и трудную работу.
ПА: И конечно, есть еще и редактор. Вы работаете с Vogue Italia с 1988 года, и это издание действительно носит ваш отпечаток. В чем секрет настолько плодотворных отношений?
СМ: Из всех изданий Vogue, с которыми я работал, Vogue Italia всегда относился ко мне с большей снисходительностью и позволял мне практически всегда делать то, что я сам захочу. Не то чтобы они совсем не портили мои замыслы, но это происходит не так часто, как с другими журналами. Это было самое креативное издание. Я склонен полагать, что Италия – очень консервативная страна, хотя кого-то мое мнение может удивить. Франка Соццани (Franca Sozzani), нынешний редактор Vogue Italia всегда дает мне комнату и очень благосклонно ко мне относится. Мы сотрудничали с ней, еще когда она была редактором другого журнала под названием Lei, а затем мужской версии Per Lui. Ей всегда нравилось то, что я делаю, за что я ей невероятно благодарен.
ПА: Назовите свои любимые фотосессии?
СМ: Самыми любимыми для меня являются те, где мне удается показать что-то конкретное: проблему темнокожих моделей, подшучивание над какой-нибудь знаменитостью, папарацци, психиатрическую лечебницу, в общем, что-то, что заставит меня остановится хотя бы на минуту и подумать над этим. Фактически, самыми любимыми для меня являются самые спорные фотосессии.
Однако я люблю их вовсе не за спорность, а за то, что они выражают собой немного больше, чем просто красивая девушка в шикарном платье. Я люблю фотографировать девушек, но моей целью всегда было и будет желание сказать что-то особенное.
ПА: Я большой фанат истории про пластическую хирургию «Косметическое безумие», которая так походит на очередную новеллу Жаклин Сюзанн (Jacqueline Susann). Такая же длинная.
СМ: Мне она тоже нравится. Она заняла у меня дня три, не меньше! Когда я начинаю снимать, меня охватывает азарт, и я делаю кадр за кадром, а потом вдруг узнаю, что получилось такое огромное количество снимков!
ПА: После этой фотосессии, Франка вынуждена была защищаться, сказав, что журнал не имеет к ней никакого отношения. Думали ли вы о том, что эта съемка будет причиной столь широкого общественного резонанса?
СМ: Если вы имеете в виду, хотел ли я повлиять на людей, делающих пластические операции, то мой ответ — нет. Я даже не знал о том, что Франка была вынуждена отвечать на какие-то вопросы, относительно этой съемки. Я не общаюсь с ней целыми днями. Я просто делаю свою работу, а затем отсылаю ей свои фотографии, и я даже не всегда знаю, попадут они в выпуск или нет, и сколько страниц они им уделят. Я просто начинаю заниматься следующей работой. Я на самом деле никогда не читаю блоги или что-то еще, где пишут обо мне и моей работе. Поэтому я просто не знаю о том, что происходит вокруг моих фотографий, и получает ли из-за них какое-то неудобство Франка.
ПА: Что бы вы ответили критикам, которые обвиняют вас в «гламуризации» таких серьезных проблем, как война в Ираке или терроризм?
СМ: Я ненавижу войну. Я никогда не пытался ее «гламуризовать». Я ненавижу насилие. Я ненавижу насилие над женщинами. Я пытаюсь протестовать против него, а меня обвиняют в том, что я его популяризирую? Обычно, если вы бросаете людям что-то в лицо, чтобы они, наконец, увидели это, это значит: «НЕ ДЕЛАЙТЕ ТАК! ОСТАНОВИТЕ ЭТО!». Каждый интерпретирует вещи по-своему, однако я имел в виду вовсе не это. Я всего лишь держу в руках зеркало.
ПА: Некоторые из ваших историй переходят черту, как, например «Чрезвычайное положение» («State of Emergency») 2006-го года.
СМ: Я действительно получил хороший разнос. Журнал отказался от пяти или шести снимков, но сегодня я уже с этим смирился. После того, как вы проделали такую большую работу, после того, как вы имели беседу с ФБР, что еще вам может оказаться не по плечу?
ПА: Вы помогали многим молодым моделям найти свой образ, что впоследствии очень удачно сказывалось на их карьере. Расскажите нам немного об этом.
СМ: Я любил фотографировать понравившихся мне девушек. Мне нравилось все чарующее, а эти девушки были весьма очаровательными. Мода тогда была чрезмерной. Тот период сам по себе был чрезмерным. Я не то что бы делал это сознательно: мы просто ездили вместе отдыхать, обедали, гуляли, болтали по телефону. Мы были друзьями, и я окунулся в мир моды, поскольку они были связаны с ней.
ПА: Таким образом, становление этих девушек как супермоделей является и вашей собственной историей?
СМ: Отчасти. Мы прекрасно проводили время и заодно документировали его. Раньше мы посещали показы в Нью-Йорке и Париже, и они были намного более захватывающими, чем теперь, хотя, возможно, тогда это было для меня просто в новинку и поэтому так впечатляло. В Париже мы останавливались в соседних комнатах. Мы всегда были вместе – я, Кристи, Линда и Наоми. В Ритце мы веселились вовсю. Мы играли и прекрасно проводили время, и так происходит до сих пор, каждый раз, как я с ними встречаюсь. Однако сейчас я иду на работу, а это уже совсем другой мир. Я стал другим, и модели стали другими. Что я могу сказать 16-ти летней девочке, которая даже не говорит на моем языке?
ПА: Но вы тоже пришли в модельный бизнес в достаточно юном возрасте, не так ли?
СМ: Да! Я был глупым модным кретином. Я обожал журналы, и хватался за них, как только представится случай, класса с четвертого. Я любил их. Позже, в шестом или седьмом классе, я стал брать камеру, возможно даже Кодак Инстаматик, и делать любительские кадры моделей на улицах. У меня они до сих пор сохранились. Недавно я раскопал их, и они оказались неожиданно хорошими, даже великолепными, я бы сказал. Когда я был ребенком, модель на улице Нью-Йорка выглядела как существо из другого мира – все люди на нее оборачивались. Они выглядели так, как если бы только что сошли на улицу прямо со страниц журнала Vogue. Это были суперженщины. Они были невероятны. Теперь они все одеты в джинсы и футболки и прочую ерунду вроде этого. Тогда было совсем другое время. Каждый раз, выходя на улицу, модели тщательно укладывали волосы и наносили макияж. Вы должны были быть творческим человеком. Они шли выполнять свою работу. Они так жили.
ПА: Что очаровывало вас тогда больше всего?
СМ: Я не могу сказать, что именно. Красота. Я просто реагировал на нее, вот и все. Это было красиво, как живопись. Я не знаю, почему. Я до сих пор могу детально восстановить в своей памяти образ некоторых женщин, девушек того времени. Это было просто красиво. Это было просто красиво для меня.
ПА: В 2004 году вы участвовали в шоу, организованном Музеем современного искусства. Что вы думаете об этом событии?
СМ: Раньше я никогда не участвовал в выставках, потому что просто не хотел быть частью всего этого. Я вообще не люблю групповые показы, а когда я узнал о теме выставки, мне она совсем не понравилась. Я не был согласен с тем, о чем писал человек, приславший мне письмо с предложением об участии. Однако мой агент сказал мне, что я должен его принять, ведь мы всегда всем отказываем. Тогда я сказал: «Если для вас это так важно, сами с ними и говорите, я же не хочу иметь с этим делом ничего общего». Куратор мероприятия сам выбрал несколько моих картин, но выбрал те, которые лично мне не нравятся. Единственная вещь, о которой я потом сожалел, так это то, что я не послушал сердце и не доверился своим инстинктам с самого начала. Во всей этой выставке не было абсолютно никакого смысла. Я не хотел читать все эти обзоры и слушать дискуссии людей, напыщенно рассуждающих ни о чем.
ПА: Что вы думаете о работах Синди Шерман (Cindy Sherman), снятых ею для Comme des Garçons?
СМ: Еще раз повторяю, я не видел шоу, поэтому я не могу никак прокомментировать ее работы, выставленные там. Однако, я полагаю снимки Синди Шерман были невероятны. Это еще одна блестящая художница.
ПА: Они были очень гротескны.
СМ: Как и многие другие ее картины. У нее больное чувство юмора, так что я думаю, снимки, представленные на выставке, не стали для нее исключением. Но это прекрасно. В этом ее фишка.
ПА: Является ли это проблемой для моды?
СМ: Да, и именно поэтому вы никогда не встретите ее фотографии в модных журналах. Она не коммерческий модный фотограф. Она художник, который показывает моду так, как сама ее видит. Я нахожу, что ее фотографии ориентированы на моду, они похожи на первые кадры начинающегося кино. Однако ее видение стало бы определенной проблемой для рекламодателей.
ПА: Давайте поговорим о гламуре. Я совершенно не понимаю, что значит это слово. Не могли ли бы вы мне его объяснить?
СМ: Это довольно-таки тяжело сделать. Я не хочу показаться старомодным, но я не вижу больше гламурных женщин среди современных актрис или кинозвезд. Я не считаю все эти шоу с церемониями награждения гламурными мероприятиями. Я не вижу ничего гламурного в этих многочисленных телевизионных передачах о моде. Сегодня я не вижу ничего гламурного нигде. Мне кажется, настоящий гламур остался далеко в прошлом.
ПА: Я все еще не понял, как вы определяете это слово. Ассоциируется ли оно у вас с красотой?
СМ: Герцогиню Виндзорскую вряд ли можно было назвать красавицей, но она была невероятно гламурной, точно так же как и Диана Вриланд. Я не думаю, что красота имеет хоть какое-то отношение к этому слову.
ПА: Вы полагаете, все дело в известности?
СМ: Нет. Я уверен, у вас есть подруги, которых вы считаете особенными, однако ваше мнение не обязательно должно совпадать с мнением большинства.
ПА: Это магнетизм?
СМ: Я думаю, это особый сорт обаяния. Это сложно объяснить. Пока я рос, я встречал многих женщин, которых находил гламурными. Но я никогда не был с ними лично знаком и никогда не встречал их. Мог ли их магнетизм просачиваться сквозь фотографию? Я никогда не знал Бэйб Палей (Babe Paley), но всегда считал ее гламурной женщиной.
ПА: Кто-то может казаться невероятно очаровательным, если вы не знаете его лично.
СМ: Это точно. Сегодня мы это прекрасно понимаем. Лучше никогда не встречаться со своими кумирами, потому что все мы люди.
ПА: Что в
ы чувствуете, когда друзья просят их сфотографировать?
СМ: Я боюсь таких просьб. Это слишком личное. Я просто боюсь провалиться, боюсь, что я могу подвести человека или не оправдаю его ожиданий, что не смогу показать, что я на самом деле чувствую по отношению к нему, свою любовь или что-нибудь еще. Со своими знакомыми девушками, вроде Линды, я могу разграничить личные отношения, но сделать портрет своих родителей, для меня это что-то просто невозможное!
ПА: Есть ли в современной моде хоть какие-нибудь следы настоящего гламура?
СМ: Сегодня у нас еще популярна стилизация под женщин 20-х, 30-х, 40-х,50-х годов, старый Голливуд, 70-е годы, женщину Хельмута, женщину Ги Бурдена. Но все это я уже видел прежде!
ПА: Как вы думаете, Prada понимает, что такое настоящий гламур?
СМ: У них немного другое понимание того, что должно быть гламурным. Оно более современно и не привыкло полагаться на такие клише, как накладные ресницы, губная помада и прочие атрибуты, при помощи которых создается априори гламурный, по мнению большинства людей, образ вроде Мэрилин Монро. Мне симпатичен такой подход, но он носит больше интеллектуальный характер.
ПА: К слову о помаде. О чем была ваша фотосессия «Бесполая революция» («Asexual Revolution»), снятая для журнала W? Это походило на членов бойцовского клуба в женском белье.
СМ: Я думаю, что мужчины подвергаются той же идеализации, через которую обычно проходят женщины. Однако, это не совсем феминизация мужчин. Мужской пол никогда не считали объектом сексуального влечения. Конечно, кто-то мог сказать, что тот или иной мужчина красив, но никому и в голову не могло прийти вообразить его при этом, как женщину, раздетым или с обнаженной грудью. Фотосессией «Бесполая революция» я хотел показать, что мы сделали с современным мужчиной. Я специально подобрал для съемок юношей, которые были немного гермафродитными. Таким образом, я стремился показать, что если люди и имеют определенное представление о том, как должен выглядеть мужчина, или какой размер груди или объем талии должна иметь женщина, то оно не всегда может быть правильным.
Общество повернулось вокруг собственной оси и делает то же самое с мужчинами, что раньше делало с женщинами. Я не думаю, что это хорошо.
ПА: Итак, каков же ваш собственный взгляд на пол? Если бы вы могли вообще устранить его из общества, вы бы сделали это?
СМ: Нет. Я бы устранил различия в социальных правах, но вы не можете изменить природу. Я смотрю на своих собак и вижу, что моя сука – определенно девочка, а мой кобель – парень. То же самое и с кошками.
ПА: Мадонна определенно превратила мужчину в объект сексуального вожделения.
СМ: Мы сделали это вместе.
ПА: Что еще хорошего сделала книга «Sex» для культуры?
СМ: Она позволила многим людям не бояться секса как такового и научиться говорить об этом просто. Это такая же часть нашей жизни, хотя она может развиваться совершенно не по тому сценарию, что мы проиллюстрировали. Мне кажется, эта книга помогла многим людям не относиться к сексу, как к чему-то постыдному.
ПА: Как вы думаете, если бы вы работали над этой книгой сейчас, у вас получилось бы лучше ее продвинуть, чем тогда?
СМ: Безусловно. Конечно, оригинальная идея этого издания действительно работала и тогда – эта книга открывала людям глаза на многие вещи. Сегодня можно было бы пойти дальше. Однако я даже не представляю, что бы это могло значить. Мэплторп (Mapplethorpe) давно уже снял все самые сексуальные фотографии. Я даже не знаю, что можно еще придумать. Конечно, я говорю только с точки зрения коммерческой фотографии, той, которую допускают к использованию в рекламе и журналах.
ПА: Я заметил, что вы не особый поклонник обнаженной натуры. Даже в книге Мадонны вы уделяете одежде особое значение на каждом снимке.
СМ: Это происходит от того, что я все-таки модный дизайнер, и я зарабатываю деньги, фотографируя одежду. Я работаю каждый день. Я начал свою карьеру с должности коммерческого фотографа, работающего на журналы и рекламные кампании, так что у меня не было времени заниматься съемками обнаженной натуры. Это мне не подходит. Пожалуй, я хотел бы попробовать, но я могу заняться этим только на выходных, а я не хочу тратить свой отдых на еще один очередной день съемок! Герб Ритц (Herb Ritts), бывший моим хорошим другом, часто использовал нагих парней, которых снимал в собственных целях. Если ему нравился какой-нибудь молодой человек, он просто продвигал его на съемках. Однако для меня это не настолько важно. Очень многие люди размениваются на мелочи, но это не про меня.
ПА: Модная фотография не обязательно должна носить сексуально вызывающий характер, чтобы быть проданной?
СМ: Мне кажется, многие из удачнейших модных снимков показывали на себе только красивую одежду. Я думаю, мы пошли дальше и сделали так, что модная фотография повсеместно превратилась в источник сексуальных фантазий, сделав красивую одежду никому не нужным дерьмом. Я не должен был бы говорить это, но нынешняя фотография совсем не похожа на то, что делал Ирвин Пенн, когда снимал платья Баленсиаги так, как будто это была архитектура. Мы стали миром H&M. Если вы хотите продать футболку или джинсы, вы должны чем-то привлечь к себе внимание, ведь на рынке имеется так много прекрасных изображений. Они преследуют нас повсюду: в интернете и по телевидению, в автобусах и на автобусных остановках, в такси и на рекламных щитах. В связи с этим, у вас остается единственная возможность быть узнанным – сделать что-нибудь возмутительное. Однако я не считаю, что сексуальная развязность является хорошим способом достижения цели.
ПА: Вы предполагали, что рекламная кампания для Calvin Klein вызовет такое негодование общественности?
СМ: Нисколько. Это был период гранжа, и я работал в весьма обособленном мире моды, модной фотографии и моделей; я жил только в нем и не думал об остальном мире за его пределами.
ПА: Сильно ли досаждало вам ФБР?
СМ: Да. Я прошел через все круги ада. Мне кажется, Клинтон даже намекнул на скандал.
ПА: И сам после этого оказывается замешанным в не меньшем скандале…
СМ: Верно, и это было настолько мерзко. Кто-то делает ему минет прямо в Овальном кабинете! На нашей фотосессии никто не употреблял наркотиков, не занимался сексом и не делал что-либо связанное с ним. Я показал среднестатистическую Америку, а у них слишком больное воображение. Так что я совсем не ожидал подобной реакции.
ПА: Как много вы уделяете времени выбору места съемки и подбору костюмов?
СМ: Я делаю все, что в моих силах, чтобы справиться с этим как можно быстрее. Однако есть вещи, от меня не зависящие. Иногда мне приходится обойти несколько мест подряд, так как аренда, например, может оказаться слишком дорогой, а мой клиент не хочет много платить, или подходящее место оказывается недоступным, или вы никак не можете получить того декоратора, которого хотели бы видеть в этой съемке и т.п.
ПА: Вы действительно продумываете каждую деталь: каждый стакан и столовый прибор?
СМ: Нет такой вещи, которую бы я не учел. Я просто не могу иначе.
ПА: Вы пишете сценарий?
СМ: Нет. Я все держу в голове. Для меня это не похоже на работу со сценарием. Я помню, как впервые встретил господина Либермана в Vogue, он как раз использовал сценарий и срисовывал истории из него. Если бы мы встретились когда-нибудь в рабочей атмосфере, он бы сказал: здесь у нас должен быть большой холм, а здесь вот это, и конечно бы я попытался сделать так, как он просит. Однако я так работать не люблю. Я понимаю, что Ги Бурден (Guy Bourdin) тоже так делал. Я держу в голове информацию абсолютно обо всем, что на самом деле действительно очень трудно. Я объясняю одно и то же много раз подряд, но когда дело доходит до съемки, они все равно делают не то, что я хочу. Я прошу их объяснить мне, как они поняли то, что я от них просил, но это не так легко сделать. Они не видят вещи так, как вижу их я.
ПА: Однако иногда просьба объяснить вашу просьбу помогает, они начинают видеть положение вещей в новом свете.
СМ: — Это случается очень редко.
ПА: Занимаетесь ли вы декорацией интерьеров собственных домов?
СМ: О, да, и это становится настоящей проблемой. Со мной не просто общаться, но люди, с которыми я работаю, не менее безумны! Есть такой парень Питер Марино (Peter Marino), с которым я работаю в Нью-Йорке. Мы очень хорошо ладим. Я поддерживаю его, а он меня. Я уделяю большое внимание всему, что меня окружает визуально: моей комнате, мебели, тканям, самому дому, архитектуре, декорациям и т.п. вещам.
ПА: Развешиваете ли вы по стенам свои фотографии?
СМ: Я никогда раньше этого не делал, до нынешнего года.
ПА: Что же послужило причиной для того, что вы изменили собственное мнение?
СМ: Во-первых, Питер считал, что мы должны повесить картины на определенных стенах. Он спросил, нет ли у меня каких-нибудь картин в рамах, однако, эти вещи меня никогда не интересовали. 
Мне не нравится смотреть на то, в чем я ни капли не разбираюсь. Во-вторых, у меня никогда не было фотографий тех людей, которых я знал, зато были тонны снимков незнакомых мне личностей. Но недавно я вспомнил, как кто-то говорил мне о том, что их врач сказал им, что иметь вокруг себя фотографии родных вам людей просто необходимо, точно так же как и собственные фотографии.
ПА: Почему же?
СМ: Я думаю, весь смысл состоит в том, чтобы уметь принимать себя таким, каков ты есть; сохранять себя и сохранять тех людей, которых ты любишь. В связи с этим, я подумал, что с моей стороны было чистым воды безумием никогда не вешать портреты близких мне людей у себя дома. Однако мне все еще тяжело проходить мимо них. Множество фотографий относится к далекому прошлому, и они зачастую навевают некую меланхолию, а это совсем не весело. Я понимаю, что должен смотреть на это, как на положительную вещь, ведь я знал и этого человека, и этого, и что с того, что сейчас они выглядят такими старыми. В этом есть и еще один момент, когда кто-нибудь приходит ко мне в дом и, посмотрев на снимки, восклицает: «Глядите, какой молодой тот-то и тот-то!» (рычание).
ПА: Вы когда-нибудь сами позировали?
СМ: Только однажды, когда Анна Лейбовиц делала снимки для GAP. Я полагаю, она находится в альбоме GAP, которого у меня нет.
ПА: И как вам понравилось быть по ту сторону камеры?
СМ: Отвратительно.
ПА: А как насчет видеокамеры?
СМ: Еще хуже. Я презираю того, кто снимает меня. Фотография, по крайней мере, представляет из себя застывшую картинку. Но на видео вы слышите свой голос и видите, как вы двигаетесь. Я слишком критично к себе отношусь. Терпеть не могу видео.
ПА: Но разве это были не вы в том модном фильме «Portfolio» 1983 года?
СМ: Да. Один мой друг убедил меня сделать это. Но то, что показано в том клипе, совсем не соответствует тому, как на самом деле я себя веду и как работаю. Здесь вы можете представить меня как сумасшедшего фотографа с дикими, густо подведенными глазами, постоянно кричащего и курящего сигарету за сигаретой. После чего непременно скажете: «Это полный финиш, он еще и кричит, когда подпрыгивает», как будто бы я полный кретин. Мне кажется, эта съемка была выполнена немногим лучше домашнего видео. Я был молодым и глупым.
ПА: Ваши работы очень кинематографичны. Вы никогда не рассматривали себя в роли кинорежиссера?
СМ: Я не представляю, как бы я смог управляться с таким делом, постоянно перемещаясь между Лос-Анджелесом и Нью-Йорком. Я не чувствую принадлежности ни к одному типу сообщества. Хотя я очень люблю кино.
ПА: Не могли ли бы вы порекомендовать мне какие-нибудь фильмы?
СМ: Я очень часто пересматриваю «8½» («Восемь с половиной»). Я могу пересматривать Феллини хоть миллион раз! Мне нравятся все европейские фильмы. Я очень люблю Антониони (Antonioni). Обожаю его фильм «Фотоувеличение».
ПА: А как вы относитесь к фильму «На последнем дыхании»?
СМ: Мне он не нравится.
ПА: Или еще к одному моему фавориту «Париж горит»?
СМ: Положительно. Фактически я фотографировал Дориана…
ПА: Это был фильм о безобразии?
СМ: Я не нахожу этот фильм безобразным, что вы имеете ввиду?
ПА: Те девочки, героини фильма, не являлись супермоделями и их жизни точно не были красивыми.
СМ: На более глубоком уровне я счел бы его печальным. Ведь эти девочки прежде всего были мужчинами, таким образом, они жили в мире своих фантазий той жизнью, которую ненавидит остальная часть мира. Однако, по крайней мере, они создали вокруг себя собственное пространство, в котором могли бы отдохнуть от всеобщей жестокости.
Главный fashion фотограф современности Steven Meisel
Давайте продолжим рубрику «живые классики».
Нравится ли вам современная мода, или же вы совсем не следите за ней – одно верно, мода меняется, мода возвращается. Возникают и заходят новые звёзды – модели, фотографы, меняются креативные директоры модных домов, круто разворачиваются концепции и тренды. На этом фоне большим сроком успешной работы в индустрии моды могут похвастаться немногие люди. Об одном из современных «живых классиков фотографии» мы и поговорим сегодня.
Итак, Стивен Майзел. Один из самых желанных фотографов модных марок, с 1988 года он снимает все обложки для итальянского Vogue, печатается в большинстве самых известных фэшн журналов, с 2004 года он бессменный фотограф Prada. Ему принадлежат многие рекламные компании известных брендов: новаторские, провокационные, но очень запоминающиеся (что и объясняет резкие взлёты продаж его «подшефных» марок).
Его работы намного известнее личности мастера: в сети можно найти лишь несколько фотографий самого Стивена, и очень мало информации о личной жизни. Для широкой аудитории Мейзел всегда был скрытным и загадочным: всегда в чёрном, всегда в своей знаменитой шапке-ушанке или в бандане. Он почти не даёт интервью и даже просит членов своей команды не распространяться о нём.
Майзел родился в 1954 году в США в семье музыкантов. С детства он был окружён стильными известными людьми, однако больше всего его интересовали именно девушки-модели. «Всё, с чем вы росли, становится частью вашего эстетического видения», – вспоминал он впоследствии. С детства он движется к цели напролом: увлечён женской красотой, рисует и фотографирует женщин, наизусть знает имена моделей и модных фотографов того времени. Юный Стивен не останавливается ни перед чем: караулит моделей на улице, выпрашивает у агентств их фотографии, которых нет в журналах.
Первая профессия Стивена – иллюстратор в модном журнале. Однако в конце 70-х – начале 80-х фотография вытесняет журнальную иллюстрацию. Так Стивен начинает карьеру фотографа в американском Vogue. Однако его работы оказываются очень смелыми (сейчас это называют «опережающими своё время»), что часто приводит к отказу в публикациях.
1988 год – переломный в жизни Майзела. В итальянском Vogue на должность главного редактора приходит Франка Соццани и тут же переманивает Стивена, предоставляя ему большую свободу действий, чем ему было позволено в Америке. Этот тандем редактор-фотограф оказывается уникальным и единственным в своём роде, такого индустрия моды больше не знает. С конца 80-х теперь уже Майзел начинает задавать тон в моде и постепенно становится большим авторитетом.
Стивен Майзел открыл миру многих современных очень известных моделей. Вот как он описывает секрет раскрытия потенциала модели: «А я не знаю. Пусть это звучит банально, но у меня есть чутье. В этом весь мой дурацкий талант!»
«В то время, когда я был ребенком, модели, которых можно было увидеть на улицах Нью-Йорка, были как из другого мира – люди останавливались, чтобы поглазеть на них. На улице они выглядели так же, как они выглядят в журналах, прямо как со страниц Vogue! Они были супер-женщинами. Сейчас модели носят джинсы, майки и всё такое. А тогда было другое время» – говорит Майзел в одном из своих редких интервью.
Кстати, именно эти воспоминания детства сформировали стиль фотографа. Fashion-фотографию он называет идеальным миром, сказкой, лишённой забот и проблем, и поэтому старается вылепить из земной женщины некое супер-существо, сверх-человека.
Многие рекламные компании Майзела вызывали широкий общественный резонанс в обществе, и не всегда одобрительный. Дело в том, что зачастую они были чересчур провокационными, скандальными, буквально на грани.
Интересно мнение самого фотографа на этот счёт: «На мой взгляд, некоторые из наиболее успешных фэшн фотографий были просто фотографиями прекрасной одежды. Я думаю, нам приходится идти дальше и делать их всё более вызывающими, потому что сегодня одежда стала настоящим д****ом. Я не должен так говорить, но согласитесь, когда Ирвин Пенн снимал для Balenciaga, каждое платье было произведением искусства. А теперь мы превратились в мир H&M. Если вы хотите продать джинсы или футболку, вам нужно снять что-то по-настоящему бросающееся в глаза, способное выделиться в огромном потоке картинок. Единственным способом привлечь внимание покупателей остается попытка сделать что-нибудь возмутительное. Но я не думаю, что фотография должна быть вызывающей, чтобы быть хорошей».
Его работы носят не только развлекательный характер – так, Майзел привлек внимание к разливу нефти в Мексиканском заливе. На страницах Vogue опубликовали фотосет Water&Oil, где 45-летняя модель Кристен МакМенами предстала в собирательном образе пострадавших от катастрофы животных. Конечно, критики не преминули осудить работы, увидев в этом желание заработать на этом событии.
В настоящее время Мейзел продолжает делать тематические фотоистории, отражающие его реакцию на происходящее в мире.
Следующая фотоистория, появившаяся в Vogue Italia в 2006 году, обыгрывает тему ограничения гражданских прав и свобод, произошедшего в Америке после теракта 11 сентября, в фотосессии с моделями, изображающими террористов и полицейских. Съемка вызвала большое количество критики и осуждения.
В сентябрь 2007 итальянский Vogue печатает «Make Love, Not War» — одну из самых известных концептуальных фотосессий Мейзела. За этой публикацией также следует волна критики и непонимания, вплоть до обвинений в попытках огламуривания войны в Ираке. Тем не менее, эта серия вошла в историю как шедевр фэшн фотографии, для создания которого потребовалось объединить усилия 60 выдающихся специалистов индустрии (включая парикмахеров, визажистов, стилистов).
В 2008 году Мейзел с Франкой Соццани выпускают номер, для которого он фотографирует исключительно темнокожих моделей. Мейзел внес существенный вклад в борьбу с расизмом в журналах, на подиумах и в рекламных кампаниях. Работа над «Черным номером» (Black Issue) стала протестом против сложившейся в индустрии ситуации.
В объектив Майзела часто попадают знаменитости. Необычайно живописные снимки (кстати, мне попадалась статья-сравнение этих снимков с картинами позапрошлого века).
Кстати, интересный факт: свои первые съемки Майзел проводил… совершенно не зная устройства камеры. Однако это не мешало ему получать блестящий результат и очаровывать редакторов модных журналов.
До сих пор Стивен Майзел остается неоднозначной фигурой модельного мира, считается отцом фэшн-фотографии, и никто не сомневается, что он оставит неизгладимый след в своём искусстве утопичного мира моды.
Стивен Майзел в fashion-фотографии, и она в нем
Один из самых известных коммерческих фотографов нашего времени Стивен Майзел (Steven Meisel) родился 5 июня 1954 года в Нью-Йорке. Уже с детства его неординарность стала заметна близким. Стивен сочетал в себе англо-ирландское происхождение матери и русско-еврейские корни отца. Когда ему исполнилось 3 года, семья переехала в штат Висконсин, где и прошли детские годы будущего фотографа. Отец мальчика работал в шоу-бизнесе, поэтому Майзел рано познакомился с закулисьем.
После получения среднего образования Стивен пошел учиться на иллюстратора моды в школу дизайна Parsons. Его талант быстро заметили, и Майзел начал карьеру в модном доме Halston, а затем в издательстве Women Wear Daily. Делая иллюстрации к журналу, он вдохновлялся известными мастерами фотографии того времени: Ричардом Аведоном, Джерри Шатцбергом, Ирвином Пенном. Постепенно Стивен понял, что fashion-иллюстрация отживает свое и на смену ей приходит фотография.
Майзел стал снимать своих подружек-моделей. Его кадры, размещенные в модельных портфолио, вызвали интерес редактора журнала Seventeen. Стивену сразу же было предложено поработать вместе. Затем было сотрудничество с агентством Elite, где он смог полностью раскрыться в новом амплуа. В скором времени Майзел уже стал работать с целым рядом модных изданий в качестве фотографа. В 1983 году вышел документальный фильм «Портфолио» о будничной жизни людей из модельного бизнеса. Популярный на тот момент Стивен также «засветился» в картине, однако сам отзывался крайне нелестно об этом опыте.
Карьера фотографа развивалась стремительно. Сотрудничество с Vogue, съемки fashion-показов в Европе и Америке — Стивен становится самым востребованным и желанным фотографом в мире моды. С 1988 года и до сегодняшнего дня он оформляет каждую обложку итальянского Vogue.
Талант Майзела поспособствовал карьерному продвижению десятков девушек, чьи имена вошли в историю мирового модельного бизнеса. Среди них: Линда Евангелиста, Наталья Водянова, Наоми Кэмпбелл, Ракель Циммерман, Саша Пивоварова, Меган Коллисон, Линдси Уикссон, Эмбер Валлетта, Лара Стоун и другие.
Коко Роша в своем интервью назвала его крестным отцом моделей. В 2009 году в майском номере Vogue была размещена фотосессия «Крестный отец», посвященная Майзелу.
Именно Стивен в 1992 году сделал фотографии для книги Мадонны. На страницах бестселлера с провокационным названием «Секс», кроме самой певицы изображены другие звезды, включая Наоми Кэмпбелл. Скандальные фотографии, симулирующие соитие, однополую любовь добавили профессиональному имиджу Майзела «перчинки».
Стивен снимает оригинальные рекламные проекты. Некоторые из них настолько провокационны, что каналы отказываются их транслировать, а автора обвиняют в пропаганде порнографии.
Майзел помог раскрыться в профессии не только моделям. Многие парикмахеры, стилисты и визажисты заработали себе имя благодаря его протекции.
Своими работами Майзел обращается не только к миру моды, но и к обществу в целом. Он ни раз акцентировал внимание на закрытости дизайнеров, не желающих особых перемен. В 2008 году Стивен активно поднимает проблему дискриминации чернокожих девушек в профессии. Вследствие этого в одном из номеров Vogue не изображено ни единой «белой» модели.
Сентябрьский Vogue Italia за 2006 год принес Майзелу немало неприятностей. В фотосессии, которая называлась «Чрезвычайное положение» Стивен играл с концепцией ограничения свобод, которые возникли после теракта 11 сентября. Модели изображали полицейских и террористок. Скандал вокруг фотосессии закончился беседой Майзела с ФБР.
Фотограф концентрировал свое внимание на проблеме фанатичного отношения к косметологии и пластической хирургии. В июле 2005 Майзел выпустил серию снимков,
Майзел не обходит стороной и экологические проблемы. Серией фотографий «Вода и нефть» он ярко раскрывает последствия взрыва на платформе в Мексиканском заливе в 2010 году.
Стивен Майзел — загадочная личность и, безусловно, большая фигура мира модного бизнеса. Он крайне не любит давать интервью, фотографироваться и сниматься. Это один из немногих фотографов такого уровня, который так и не выпустил фотокнигу со своими работами. Участие в выставках он считает ненужной тратой времени. Правда в 2009 году вышел альбом «Насчитывающий 317». На его страницах разместились 317 обложек Vogue Italia, сделанные Стивеном за 20-летнюю службу в издательстве. Именно об итальянском филиале Vogue Майзел отзывается очень тепло. Здесь ему давали максимум свободы и, по словам самого фотографа, «портили его задумки реже, чем другие издания».
Несмотря на разнообразие тем и фантазию фотографа, его стиль хорошо узнаваем. Талант и креативность Майзела сделали его имя брэндом в мировой fashion-индустрии.
25 знаменитых фотографий Стивена Майзела
В парижской галерее Phillips Gallery до 9 декабря проходит выставка работ легендарного фотографа Стивена Майзела. Для экспозиции фотографу было предложено самому выбрать наиболее важные работы из своего внушительного портфолио
В итоге Стивен Майзел выбрал 25 фотографий с участием Линды Евангелисты, Наоми Кэмпбелл, Верушки, Изабеллы Росселлини и других. А куратор Джимми Моффат – Art + Commerce, который, считается, «открыл» Майзела, рассказал об истории создания некоторых из них.
«Этот снимок был сделан в Нью-Йорке в 1992 году. Тогда на пике популярности был гранж. Съемка, сделанная для американского Vogue, не понравилась Анне Винтур: девушка с андрогинной внешностью и парень с длинными волосами – образы, далекие от традиций журнала. Следовало ожидать, что она не попадет в печать, но, к счастью, редакционный директор Condé Nast Александр Либерман отметил, что фото отражает эпоху, и Анна изменила свое мнение».
«Эта история была сделана для итальянского Vogue. В то время Майзел был вдохновлен работами художника Алекса Каца, известного созданием картин из фотографий. Майзел сделал все наоборот: взяв за основу одну из работ Каца, он расположил моделей в тех же позах, что персонажи художника на картине, но положил их на другой фон».
«Это было в Лос-Анджелесе в 2000 году, съемка для итальянского Vogue. Я мало помню о ней, кроме того, что на улице стояла сумасшедшая жара. Мне нравится, как на фото выглядят девушки, они будто растекаются и тают на дороге, потому что они в момент съемок действительно таяли от жары».
«Это была история для итальянского Vogue в 1988 году. Стивен – один из немногих фотографов, который может получить модель любого возраста. Он один из первых начал снимать взрослых моделей, так было с Верушкой, Лорой Хаттон и Изабеллой Росселлини, представленными вместе на этой фотографии. Не думаю, что он понимал тогда, что этот снимок станет культовым».
Стивен Майзел — лучшие фотографии и биография
Стивен Майзел из тех, кто с самого детства был знаком с миром шоу-бизнеса. Он родился в 1954 году в Нью-Йорке. Его мать была наполовину англичанкой, наполовину ирландкой, когда-то она хотела стать певицей. В жилах его отца текла русская и еврейская кровь. Вместе с родителями Стивен жил в сердце Нью-Йорка – на Манхеттене. Позже в городе Порт Вашингтон. Его отец работал в London Records. Именно благодаря отцу Стивен в детстве смог увидеть таких знаменитостей, как Френк Синатра, The Beatles.
Стивена с детства интересовал мир красоты и моды. Пока другие мальчики играли в вполне мальчишеские игры, Стивен рисовал. Источниками вдохновения для него служили иллюстрации из таких журналов, как Vogue и Harper’s Bazaar. Его восхищала красота Глории Гуинес и Барбары Мортимер Палей, которые были не только красавицами, но ещё и настоящими представительницами высшего общества, идеалами женской красоты он также считал и свою мать и сестру.
Увлечение и интерес к миру моды было столь велико, что в итоге Стивен решается на серьёзные действия, так в 12 лет он уговаривает нескольких своих подружек позвонить в модельное агентство и, представившись секретарями фотографа Ричарда Аведона, договориться о съёмке с такими моделями, как Твигги и Верушка.
После окончания школы Стивен Майзел учится в Высшей школе искусств и дизайна, а также в школе дизайна Parsons (позже Стивен Майзел вернётся в школу Parsons в качестве преподавателя). Но его специализацией становится не фотография, а модная иллюстрация.
Закончив обучение, Стивен Майзел работает иллюстратором моды в Women’s Wear Daily. Но его по-прежнему манит искусство фотографии, а ещё он понимает, что при всей её красоте фэшн-иллюстрация отходит на второй план, на первом месте сегодня именно фотография. Стивен восхищается такими фотографами, как Ирвинг Пенн, Ричард Аведон и Берт Стерн. И вскоре он идёт в Elite Model Management, там ему разрешают фотографировать некоторых из работающих у них моделей. Первые свои фотосессии Стивен Майзел проводит в собственной квартире и на улице. Его фотографии в портфолио моделей были замечены представителями журнала Seventeen и они предлагают Стивену Майзелу сотрудничать с ними в качестве фотографа.
Сегодня Стивен Майзел сотрудничает со множеством известных в мире моды глянцевых журналов, фотографирует как известных моделей, так и знаменитостей шоу-бизнеса. К примеру, он весьма успешно сотрудничал с Мадонной, создавая обложки для некоторых её альбомов – тот же альбом Мадонны 1984 года «Like A Virgin». Студия фотографа Стивена Майзела сегодня располагается в Нью-Йорке на 64-ой улице Вустер, но он также часто арендует студию Pier59 в Нью-Йорке и Smashbox Studios в Лос-Анджелесе.
Иногда Стивен Майзел в своих работах сочетает моду и политику, хотя, традиционно, мода считается сферой весьма далёкой от политики. Так в 2006 году работы Стивена Майзела для итальянского Vogue вызвали скандал. Ведь в своих фотографиях он обыгрывал тему ограничения свободы в Америке после событий 11 сентября 2001 года – модели предстали в образах полицейских и террористок.
О личной жизни Стивена Майзела мало что известно, впрочем, свою нетрадиционную ориентацию он никогда не скрывал. Являясь достаточно знаменитым фотографом, сам Стивен Майзел не любит фотографироваться для прессы и давать интервью. Интервью со Стивен Майзелом – редкость и большая удача для журналистов…