В российских тюрьмах будут блокировать сигналы сотовой связи

МВД совместно с ФСИН, ФСБ и Роскомнадзором должны до 30 июля 2020 года проработать вопрос об установке «блокираторов» сигнала сотовой связи на территории исправительных учреждений. Такое поручение ведомствам дала коллегия Министерства внутренних дел по итогам заседания, пишет сегодня, 6 ноября, РБК со ссылкой на источники в правоохранительных органах.

Следует отметить, что еще год назад Госкомиссия по радиочастотам (ГКРЧ) создала рабочую группу по противодействию использованию мобильных устройств подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными. Как пояснил замминистра цифрового развития, связи и массовых коммуникаций Олег Иванов, ГКРЧ рассмотрела несколько технических вариантов блокировки сигналов сотовой связи, но ни один из них не был признан оптимальным.

«Поэтому комиссия рекомендовала дополнительно проработать вопрос в ходе соответствующей научно-исследовательской работы. На мой взгляд, наиболее эффективным способом будет ограничение сотовым оператором оказания услуг в определенной локации», — отметил Иванов.

У сотрудников исправительных учреждений, по его словам, уже действует запрет на использование сотовой связи на их территории внутренним приказом, но этого недостаточно. По информации Иванова, в ближайшее время депутат Госдумы Александр Хинштейн планирует внести законопроект, который позволит руководителям исправительных учреждений через операторов отключать определенные номера от сотовой связи.

Сам Хинштейн подтвердил информацию о подготовке поправок в законы «О связи», «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания…» и «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых…».

«Тема с использованием средств связи в местах лишения свободы крайне актуальная. С помощью мобильных телефонов осужденные могут не только совершать мошенничества, но и давить на свидетелей, координировать преступные группировки и т. д.», — отметил депутат.

По словам Хинштейна, ежегодно в учреждениях уголовно-исполнительной системы изымается порядка 60 тыс. телефонов. Теперь же ограничение прав подобных пользователей сотовой связи станет обязанностью операторов.

До 1 апреля 2020 года коллегия поручила ввести в эксплуатацию систему «Дистанционное мошенничество», а также создать специальное мобильное приложение для него. В систему будут вноситься сведения об абонентских номерах и банковских картах, используемых преступниками, и т. д. Приложение для смартфонов сможет использовать эту информацию и блокировать входящий вызов от номера, находящегося в черном списке.

Договорно-правовому управлению и главному управлению по противодействию экстремизму МВД поручили принять участие в разрабатываемых Минкомсвязью изменениях законодательства, которые запретят оператору связи пропускать голосовой трафик из сети передачи данных, если инициатор соединения не предоставил информацию об абонентском номере или идентификаторе пользователя (то есть если звонок на телефон идет, например, от неизвестного пользователя Skype).

Пока преступники могут избегать идентификации, используя такие программы, как VPN, TOR, SSL, применяя технологии подменных абонентских номеров через SIP-телефонию. Кроме того, шифрование данных на распространенных интернет-сервисах не позволяет устанавливать IP-адреса серверов пользователей, отслеживать их активность. Есть у МВД вопросы и к существующему порядку оформления сим-карт, отсутствию электронного обмена информацией с органами госвласти, кредитными организациями, интернет-провайдерами, операторами связи и интернет-сервисами.

В январе—августе 2019 года правоохранительные органы России зарегистрировали более 1,355 млн преступлений, что на 1,9% больше, чем за тот же период прошлого года, следует из статистики Генеральной прокуратуры. При этом количество преступлений, совершенных с использованием информационно-телекоммуникационных технологий или в сфере компьютерной информации, выросло на 67% до 180,15 тыс.

По словам руководителя лаборатории компьютерной криминалистики Group-IB Валерия Баулина, в этом году телефонные мошенничества захлестнули клиентов российских банков. Одна из поставленных МВД задач связана с созданием единой полицейской базы данных с номерами телефонов мошенников, их сетевыми адресами и платежными реквизитами. Подобные данные уже есть и у Банка России, и у сотовых операторов. В июне-августе ЦБ отправил операторам связи информацию о более чем 2,5 тыс. номеров, с которых поступали звонки клиентам банков, но лишь 200 подменных номеров были заблокированы, и звонки продолжались, указал Баулин.

«Наш опыт государственно-частного партнерства — совместной работы с МВД и международными полицейскими организациями — показывает, что эффективнее не расследовать уже совершенные преступления, а обезвреживать преступные группы, предотвращая новые преступления. В связи с этим вопрос об установке блокираторов сигнала сотовой связи на территории исправительных учреждений для борьбы с дистанционным мошенничеством является своевременным, поскольку большая часть мошеннических звонков совершается именно из мест лишения свободы. Другие мошеннические call-центры работают „на воле“, иногда за границей России — для их нейтрализации необходимо международное взаимодействие различных государств», — рассказал Баулин.

Директор по методологии и стандартизации Positive Technologies Дмитрий Кузнецов указал, что необходимость принятия перечисленных мер обсуждалась давно. Если предложенные меры будут реализованы в полном объеме, потенциально это позволит выдавить мошенников с территории России.

«Но те же звонки на номера клиентов российских банков с использованием тех же самых приемов социальной инженерии будут выполняться с территории сопредельных государств», — указал Кузнецов.

По словам представителя «Лаборатории Касперского», для борьбы с дистанционными мошенничествами важно и правильно внедрять дополнительное регулирование IP-телефонии, и меры, направленные на предотвращение подмены номеров.

«Создание единой базы сведений о телефонных номерах, сетевых адресах, идентификаторах устройств, банковских картах, используемых для совершения преступлений, также усложнит жизнь злоумышленникам, — считает Баулин. — Существенная часть жертв мошенничества попадается на достаточно простые методы социальной инженерии и обмана. Технические средства, такие как запрет на подмену номеров, полезны для борьбы с дистанционным мошенничеством, но они не смогут его полностью предотвратить».

«Оператор» видеосъемки об избиении в казахстанской тюрьме найден повешенным

В тюрьме близ поселка Долинка найден повешенным заключенный Максим Кожанов. Ранее он был вовлеченным в скандальную историю с видеосюжетом об избиении другого заключенного. Официальная версия гибели — самоубийство.

НЕЗАМЕЧЕННОЕ ОБЩЕСТВОМ «САМОУБИЙСТВО»

В редакцию радио Азаттык поступила информация о том, что в тюрьме АК 159/6 близ поселка Долинка Карагандинской области, откуда в конце мая этого года попал на волю скандальный видеосюжет о якобы избиении сотрудником тюрьмы заключенного Евгения Карауша, нашли повешенным в санчасти тюрьмы заключенного Максима Кожанова.

Он предположительно был причастен к появлению в Интернете видеосюжета с человеком, избивавшим заключенного Карауша. По некоторым сведениям, Максиму Кожанову было около 30 лет, родом он из Карагандинской области. Однако начальник тюрьмы АК 159/6 Кайдар Сарин внес существенное уточнение в эту информацию.

— Покончил жизнь самоубийством заключенный Максим Кожанов. В видеосюжете он не играл роль полицейского. Но именно он снимал в мае этот видеосюжет на мобильный телефон, — сказал Кайдар Сарин в среду, 21 июля, корреспонденту нашего радио Азаттык.

По его словам, Максим Кожанов якобы совершил самоубийство из-за страха наказания.

— Заключенный Кожанов совершил самоубийство в июне в санчасти учреждения из-за страха, что ему добавят срок, — сказал Кайдар Сарин.

В связи с последним следует пояснить, что в июне группа заключенных тюрьмы близ поселка Долинка, в том числе герой скандального видео Евгений Карауш, которого избивали, и Максим Кожанов, который, по словам начальника тюрьмы, оказался «оператором» видеосъемки, совершила так называемое вскрытие — самопорезы в области живота.

Они были доставлены в больницу города Шахтинска Карагандинской области. Однако вскоре они были возвращены в тюрьму. На них было заведено уголовное дело за якобы злостное неподчинение администрации тюрьмы.

По словам начальника тюрьмы Кайдара Сарина, заключенный Максим Кожанов повесился после того, как на него и других заключенных, совершивших вскрытие, были заведены уголовные дела. Он также сообщил, что расследование по факту самоубийства Максима Кожанова закончено.

— Расследование закончено, и дело передано в суд, но суд еще не состоялся, — сказал Кайдар Сарин.

РАССКАЗ МАТЕРИ КАРАУША

Напомним, что тюрьма АК 159/6, возникшая на месте бывшего сталинского Карлага, попала в центр внимания общественности, когда в мае этого года в Интернет просочился видеозапись, на которой запечатлено избиение Евгения Карауша. Официально было заявлено, что это была инсценировка с целью давления криминальных вожаков на тюремное начальство. Казахстанские же правозащитники давали противоположную оценку этому событию, некоторые правозащитники открыто поддержали позицию тюремных властей.

Пока правозащитник Вадим Курамшин, сам бывший политзаключенный, призывал к независимому расследованию бунта в тюрьме АК 159/6, пока шли официальные разбирательства, 3 июня заключенный Евгений Карауш и еще несколько заключенных в знак протеста вскрыли свои животы.

Галина Добровольская, мать заключенного Евгения Карауша, в своем сегодняшнем рассказе нашему радио Азаттык не только подтвердила информацию начальника тюрьмы АК 159/6, но и сообщила кое-что еще.

По ее словам, на заключенных, в том числе и на ее сына Евгения Карауша, совершивших вскрытие в начале июня в знак протеста против жестокого обращения с ними со стороны администрации тюрьмы, было оказано сильное психологическое давление.

— Им не дали долечиться в Шахтинской горбольнице и вернули в тюрьму. Моего сына и других поместили в камеры-одиночки, а Кожанов и Михайлов чувствовали себя настолько плохо, что их вынуждены были оставить в санчасти тюрьмы. На них завели уголовное дело. Их допрашивали в то время, когда они находились в больном состоянии. Это настоящее психологическое давление. Вот там через неделю, где-то в десятых числах июня, и нашли Максима Кожанова повешенным, — сказала Галина Добровольская корреспонденту нашего радио Азаттык.

Мать заключенного Евгения Карауша сообщила, что как только она узнала о гибели Максима Кожанова из своих источников, то в тот же день посетила тюрьму.

— Я потребовала у начальника тюрьмы Кайдара Сарина свидания с моим сыном. Он не хотел давать мне разрешение на свидание, но я сказала ему, что хочу лично увидеть своими глазами, жив ли мой сын. После этого он разрешил мне свидание с Женей. Сарин также мне сказал, что Максим Кожанов повесился по причине того, что был наркоманом, принимал наркотики и у него началась ломка, которую он не смог перенести, — сказала Галина Добровольская.

В связи с последним Галина Добровольская выразила недоумение по поводу того, что если Максим Кожанов являлся наркоманом, принимал наркотики и ранее у него были ломки, то почему тогда он погиб именно на этот раз. И задала вопрос, случайна ли гибель Максима Кожанова именно на этот раз, когда он оказался участником акции протеста в виде вскрытия, на который у нее самой пока нет ответа.

Вместе с тем Галина Добровольская не смогла сообщить, какую роль выполнял в истории со скандальной видеозаписью найденный повешенным заключенный Максим Кожанов.

Казис ТОГУЗБАЕВ

Больше новостей в Telegram-канале «zakon.kz». Подписывайся!

Режимные объекты — LOCATIONFILMS

Режимные объекты для съемок кино

Человек – существо эмоциональное, обладающее различными желаниями и потребностями. Иногда желания одного человека идут вразрез с желаниями другого и тогда могут возникать ситуации, в которых возникают понятия несправедливости, конфликта интересов и так далее. Иногда они могут даже приводить к преступлениям. Самостоятельно люди разрешить такие ситуации могут далеко не всегда ввиду своей субъективности. Каждый будет считать, что прав он и не понимать тех доводов, которые приводит ему оппонент. Именно для того, чтобы разрешать эти конфликты, наказывать виновных, устанавливать справедливость в обществе и возникает система правосудия. Её устройство зависит от множества факторов, в общем можно сказать, что на её структуру влияет то, в каком обществе она построена. Но обойти вниманием такую большую часть жизни людей искусство кино не могло, конечно же. Поэтому сцены из залов суда, тюрем, колоний и так далее являются частыми в сюжете. При съемках таких сцен возникает потребность в таких кинолокациях, как тюрьмы, залы судебных заседаний, колонии и другие режимные объекты. Как мы понимаем, найти подходящий локейшн здесь полдела, хотя и это будет уже сложностью. А вот  договориться о возможности его использования в ходе съемок – задача не из легких. Что же делать?

Поступите проще – обратитесь в LOCATIONFILМ, где есть всё, что необходимо: от самого помещения до некоторого реквизита, который может быть принципиально важен для данной локации. Ведь могут понадобиться самые различные объекты для киносъемок: режимные объекты, офисы и кабинеты, парковки, квартиры, здания, открытые объекты, фитнес-центры, салоны красоты, различные пространства и студии, тренажерные залы, стадионы, да всё, что угодно, даже гаражи. Вам нет необходимости искать локации для съемок кино полностью самостоятельно, необходимо лишь составить перечень критериев объектов, как то: высота потолков, освещенность, площадь, планировка, необходимый реквизит и так далее, всё, что Вам необходимо. А дальше уже работает LOCATIONFILM. Мы поможем найти тот вариант, который будет соответствовать Вашим требованиям и станет неотъемлемой частью будущей картины. Ведь важность подбора объектов для киносъемок неоспорима, это тот фон, который подчеркнет индивидуальность будущего фильма. Подобрать для Вас подходящие именно Вашим запросам локации для кино – наша работа!

Первый “тюремный” оператор

Идея больше разузнать и рассказать об операторе связи, специализирующемся на работе с исправительными учреждениями, возникла после посещения корреспондентом NAG.ru одной из свердловских колоний. «Зонателеком» — проект, запущенный в работу в 2010 году компанией «Объединенная сервисная служба Тулы», за несколько лет превратился в развитую виртуальную сеть для оказания телекоммуникационных услуг на территории России.

Как отмечается на официальном ресурсе оператора, в рамках проекта оказываются услуги трех видов связи: телефонной, видеопереговоров и электронной переписки, а также денежные переводы в колонии и СИЗО. Проект «Зонателеком» направлен на реализацию положений «Концепции развития УИС» до 2020 года.

В подробностях об особенностях деятельности весьма необычного оператора связи порталу NAG.ru рассказал директор по развитию ООО «Объединенная сервисная служба Тулы» (ООО «ОССТ») Дмитрий Пермяков.

Дмитрий Сергеевич, как возникла идея оказывать услуги связи в местах заключения? Какой опыт при запуске проекта вы рассматривали?

В принципе, согласно уголовно-исполнительного законодательства осуждённые всегда имели право на телефонные звонки, а толчком для старта нашего проекта послужила концепция развития уголовно-исполнительной системы, принятая в 2010 году. Тогда мы ещё просто работали в сфере B2B и не предполагали, какая работа нас ждёт. Всё началось со взаимодействия с несколькими колониями, которые были первопроходцами и хотели одновременно сделать доступными разрешённые услуги связи для осуждённых и автоматизировать собственные процессы по их предоставлению. Первичные требования по установке новой системы таксофонов были сформулированы ФКУ ИК-6 УФСИН России по Тульской области, содействие нам оказал начальник учреждения Олег Веселовский.

Сколько колоний уже установили вашу аппаратуру?

480 учреждений в 49 регионах России. Сеть постоянно строится, а потому и количество оснащённых учреждений возрастает.

Чем ваши услуги качественно отличаются от услуг обычных телефонных компаний?

В первую очередь использование цифровых технологий при организации связи обуславливает более низкий «средневзвешенный» тариф, появляются удобные опции и внедряется больше услуг. А благодаря отсутствию технических ограничений по количеству устанавливаемых абонентских устройств и лояльной тарифной политике, внедрение услуг «Зонателеком» значительно повышает доступность реализации прав осужденных на телефонные переговоры.

Появится ли при широком внедрении IP-телефонии возможность организовывать видеосвязь?

Ещё в конце 2014 года мы разработали программные решения как в пользовательской части для осужденных и их близких, так и для служб надзора в колониях. Сейчас внедряем услуги видеосвязи на местах.

Должны ли колонии покупать аппаратуру для связи или вы её устанавливаете за свой счёт, в надежде покрыть расходы за счёт доходов?

Мы взаимодействуем с ФСИН только на безвозмездной основе. Никаких затрат федеральный бюджет не несет. Покрываем свои расходы за счёт оплаты услуг непосредственными их потребителями.

Аппаратура позволяет прослушивать и записывать разговоры?

Устанавливаемый нами программно-аппаратный комплекс отвечает всем требованиям служб безопасности учреждений УИС и позволяет на современном уровне выполнять обязанности по контролю коммуникаций осужденных. Более детально мы, к сожалению, распространяться не можем, так как информация относится к служебной.

Какие технические средства используются для осуществления звонков?

Голосовая телефония реализована на SIP. Используются вполне обычные решения в этой области. Режимным и оперативным службам мы предоставляем современный функционал для контроля переговоров. Многие аспекты здесь относятся к служебной информации, а потому технические подробности мы описывать не имеем права.

Вот по видеосвязи была проведена большая работа именно нашими разработчиками и есть ощущение, что мы первые на российском рынке начали использовать WebRTC.

Например, уже сейчас в нескольких регионах удачно применяется сервис «видеопереговоры» — это собственная разработка нашей компании. ПО для работы сервиса создано с применением самых современных технологий. В качестве видеотерминалов используются телефоны с сенсорным экраном под управлением ОС Андроид. Нашими разработчиками создано ПО, которое полностью управляет таксофоном и позволяет авторизоваться пользователям по своим картам (пин кодам). Со стороны же родственников мы применили новейшую технологию WebRTC (передача видео и голоса в web браузере). Т.е. для того чтобы родственник мог осуществить видеосвидание ему требуется только компьютер, оборудованный видеокамерой, микрофоном и  наличие современного веб браузера. 

Родственник должен пройти простую процедуру регистрации на нашем сайте и просто оставаться на странице личного кабинета. Вызов с видеотерминала приходит напрямую в веб-браузер. Такая технология позволяет значительно упростить процесс: избавляет родственников от необходимости заранее заказывать видеосвидание, устанавливать дополнительное, обычно требующее сложной настройки, программное обеспечение или посещать отдельно отведённые пункты видеопереговоров.

Одна из проблем, с которой нам пришлось столкнуться при реализации этого сервиса, — это большое количество ADSL-подключений у пользователей нашего web-сайта. Как известно, видео довольно требовательно к полосе пропускания. Скажем, в кодеке VP8 видео 720p занимает порядка 1,3 Мбит/c. Как известно, ADSL имеет асинхронный режим передачи, и большая часть пользователей ADSL имеет только 512 Кбит/с исходящего канала, а иногда и меньше. Наши инженеры разработали механизм, позволяющий на основе данных о канале подобрать оптимальное разрешение, передаваемое от пользователя web-сайта (родственника) в колонии. При широком входящем канале пользователя, мы можем передавать ему видео из колонии с качеством 720p. Тем самым мы получаем адаптивную систему, позволяющую индивидуально настраивать видеопотоки под возможности каждого пользователя. То есть, учитываем как возможности канала пользователя, так и возможности его видеокамеры.

Видео-телефон, оснащенный системой Зонателеком

Сейчас наши видеотерминалы установлены в ряде колоний Владимирской и Тульской областях.

С какими основными трудностями приходится сталкиваться?

На сегодня одна из главных наших проблем связана с реализацией карт оплаты связи «Зонателеком» в магазинах исправительных учреждений, которая регулируется ФГУПами ФСИН России — ведомственными хозяйствующими субъектами, занимающимися вопросами реализации продуктов первой необходимости и продуктов питания в учреждениях закрытого типа. Дело в том, что некоторые ФГУПы считают, что они уполномочены создавать на территории одного исправительного учреждения условия, в которых может работать только один оператор, оказывающий услуги связи осуждённым. По этой причине блокировалась продажа наших карт оплаты в магазинах исправительных учреждений, а на администрации колоний осуществлялось давление. Бывали случаи, что переданное нами оборудование намеренно отключалось или подключалось к узлу другого оператора. Такие ситуации негативно влияют  на создание здоровой конкурентной среды операторов связи на территории одного учреждения. Однако нужно сказать, что на текущий момент большинство проблемных вопросов снялось и ситуация стабилизируется. Надолго ли — большой вопрос.

На какие средства вы осуществляете деятельность? Получается ли выйти на самоокупаемость? Каковы основные затраты?

Первоначально вкладывались собственные средства участников Общества, сейчас развиваем сеть и программную платформу по принципу реинвестирования. Иногда для ускорения темпов прибегаем и к кредитному ресурсу. На окупаемость определенно выходим.  Хочу ещё раз подчеркнуть, что взаимодействуем с учреждениями ФСИН только на безвозмездной основе, никаких бюджетных средств или иных госдотаций не используется.

Как формируется стоимость услуг связи?

Здесь расчёт как у всех. Цена, по которой мы покупаем трафик у вышестоящего оператора, плюс расходы на обслуживание сети, расходы по сопровождению и управлению проектом, налоги и коммерческая наценка.

Сейчас в России много говорят об интернетизации всего и вся. В некоторых странах у осужденных есть доступ в Сеть. Нужно ли, на ваш взгляд, это в российской УИС? И когда, по вашему мнению, ожидать прихода интернет-технологий в места лишения свободы в России?

Я изучал опыт других стран по вопросу предоставления различных телеком-услуг в местах заключения. Их решения существенно опережают наши, но и в иностранных тюрьмах у заключенных нет полноценного доступа к интернету. Мое мнение, что мы к этому определенно придем, ведь это очень полезно для ресоциализации осужденных, получения дополнительных навыков и образования. Однако говорить о том, что это будет скоро, я не берусь. Для внедрения подобных инноваций нужна большая подготовка, как в законодательной базе, так и на местах, в умах как сотрудников, так и арестантов. Нужны четкие правила ограничений для доступа, нужна надежная и легко управляемая система предоставления доступа. Во многом нам уже ясно, как и что должно быть. Если подобные решения будут приниматься нашим правительством, мы будем готовы участвовать как в формировании процессов, так и в разработке систем.

Чего, по-вашему, не хватает (как технически, так и законодательно) УИС в области связи в тюрьмах, колониях, изоляторах и т.д.?

Уголовно-Исполнительный Кодекс,  на мой взгляд, требует серьёзных изменений и не только в вопросах, касающихся связи. Там очень многое устарело и не отвечает реалиям. Это что касается законодательства. Техническую составляющую мы создаём сами, тут проделана уже очень большая работа и без лишней скромности могу сказать, что там, где мы присутствуем, теперь доступны многие технологии. У заключенных есть широкий спектр возможностей для связи с близкими. Администрации учреждений в свою очередь получили инструменты для выполнения служебных задач.

«Оператор» видеосъемки об избиении в казахской тюрьме найден повешенным

НЕЗАМЕЧЕННОЕ ОБЩЕСТВОМ «САМОУБИЙСТВО»

В редакцию радио Азаттык поступила информация о том, что в тюрьме АК 159/6 близ поселка Долинка Карагандинской области, откуда в конце мая этого года попал на волю скандальный видеосюжет о якобы избиении сотрудником тюрьмы заключенного Евгения Карауша, нашли повешенным в санчасти тюрьмы заключенного Максима Кожанова.

Он предположительно был причастен к появлению в Интернете видеосюжета с человеком, избивавшим заключенного Карауша. По некоторым сведениям, Максиму Кожанову было около 30 лет, родом он из Карагандинской области. Однако начальник тюрьмы АК 159/6 Кайдар Сарин внес существенное уточнение в эту информацию.

— Покончил жизнь самоубийством заключенный Максим Кожанов. В видеосюжете он не играл роль полицейского. Но именно он снимал в мае этот видеосюжет на мобильный телефон, — сказал Кайдар Сарин в среду, 21 июля, корреспонденту нашего радио Азаттык.

По его словам, Максим Кожанов якобы совершил самоубийство из-за страха наказания.

— Заключенный Кожанов совершил самоубийство в июне в санчасти учреждения из-за страха, что ему добавят срок, — сказал Кайдар Сарин.

В связи с последним следует пояснить, что в июне группа заключенных тюрьмы близ поселка Долинка, в том числе герой скандального видео Евгений Карауш, которого избивали, и Максим Кожанов, который, по словам начальника тюрьмы, оказался «оператором» видеосъемки, совершила так называемое вскрытие – самопорезы в области живота.

Они были доставлены в больницу города Шахтинска Карагандинской области. Однако вскоре они были возвращены в тюрьму. На них было заведено уголовное дело за якобы злостное неподчинение администрации тюрьмы.

По словам начальника тюрьмы Кайдара Сарина, заключенный Максим Кожанов повесился после того, как на него и других заключенных, совершивших вскрытие, были заведены уголовные дела. Он также сообщил, что расследование по факту самоубийства Максима Кожанова закончено.

— Расследование закончено, и дело передано в суд, но суд еще не состоялся, — сказал Кайдар Сарин.

РАССКАЗ МАТЕРИ КАРАУША

Напомним, что тюрьма АК 159/6, возникшая на месте бывшего сталинского Карлага, попала в центр внимания общественности, когда в мае этого года в Интернет просочился видеозапись, на которой запечатлено избиение Евгения Карауша. Официально было заявлено, что это была инсценировка с целью давления криминальных вожаков на тюремное начальство. Казахстанские же правозащитники давали противоположную оценку этому событию, некоторые правозащитники открыто поддержали позицию тюремных властей.

Пока правозащитник Вадим Курамшин, сам бывший политзаключенный, призывал к независимому расследованию бунта в тюрьме АК 159/6, пока шли официальные разбирательства, 3 июня заключенный Евгений Карауш и еще несколько заключенных в знак протеста вскрыли свои животы.

Галина Добровольская, мать заключенного Евгения Карауша, в своем сегодняшнем рассказе нашему радио Азаттык не только подтвердила информацию начальника тюрьмы АК 159/6, но и сообщила кое-что еще.

По ее словам, на заключенных, в том числе и на ее сына Евгения Карауша, совершивших вскрытие в начале июня в знак протеста против жестокого обращения с ними со стороны администрации тюрьмы, было оказано сильное психологическое давление.

— Им не дали долечиться в Шахтинской горбольнице и вернули в тюрьму. Моего сына и других поместили в камеры-одиночки, а Кожанов и Михайлов чувствовали себя настолько плохо, что их вынуждены были оставить в санчасти тюрьмы. На них завели уголовное дело. Их допрашивали в то время, когда они находились в больном состоянии. Это настоящее психологическое давление. Вот там через неделю, где-то в десятых числах июня, и нашли Максима Кожанова повешенным, — сказала Галина Добровольская корреспонденту нашего радио Азаттык.

Мать заключенного Евгения Карауша сообщила, что как только она узнала о гибели Максима Кожанова из своих источников, то в тот же день посетила тюрьму.

— Я потребовала у начальника тюрьмы Кайдара Сарина свидания с моим сыном. Он не хотел давать мне разрешение на свидание, но я сказала ему, что хочу лично увидеть своими глазами, жив ли мой сын. После этого он разрешил мне свидание с Женей. Сарин также мне сказал, что Максим Кожанов повесился по причине того, что был наркоманом, принимал наркотики и у него началась ломка, которую он не смог перенести, — сказала Галина Добровольская.

В связи с последним Галина Добровольская выразила недоумение по поводу того, что если Максим Кожанов являлся наркоманом, принимал наркотики и ранее у него были ломки, то почему тогда он погиб именно на этот раз. И задала вопрос, случайна ли гибель Максима Кожанова именно на этот раз, когда он оказался участником акции протеста в виде вскрытия, на который у нее самой пока нет ответа.

Вместе с тем Галина Добровольская не смогла сообщить, какую роль выполнял в истории со скандальной видеозаписью найденный повешенным заключенный Максим Кожанов.

Тюрьма с удобствами – Деньги – Коммерсантъ

Журнал «Коммерсантъ Деньги» №6 от 14.02.2001, стр. 25

Полоса 025 Номер № 6(310) от 14.02.2001 Тюрьма с удобствами

«Воры в законе» Саша Север и Гено Батумский еще в середине 90-х годов сидели во Владимирском централе, известном строгостью режима, как дома

       Несмотря на ужасные условия российских тюрем, их обитатели говорят, что и там при желании «можно устроиться». Вот примеры из истории следственных изоляторов Москвы и Санкт-Петербурга.

В тюрьме тоже люди
       О том, как живется заключенным, сотрудники ГУИНа распространяться не любят. От сотрудников самих СИЗО тоже ничего не добьешься, кроме общих фраз о строгом соблюдении правил внутреннего распорядка. С этим можно согласиться, но с одним уточнением: правила бывают неписанными. К их числу как раз и относится предоставление «допуслуг» заключенным. Дело это противозаконное, но вполне понятное: в тюрьме несладко и зекам, и персоналу. Вот все и стараются доступными способами скрасить свое существование.
       Правда, с недавних пор в СИЗО ввели ряд послаблений. Подследственным можно держать в камерах телевизоры, холодильники, вентиляторы и т. п. Открылись тюремные магазины, и зеки раз в неделю могут там отовариваться, предварительно переведя деньги на тюремный счет. Существуют фонды помощи заключенным, которые целыми фурами привозят продукты и одеяла. Помогают и некоторые коммерческие структуры, главным образом те, которые курируются «ворами в законе» и «авторитетами».
       В остальном все по-прежнему: давка в камерах, баланда, минимум свиданий и передач, отсутствие связи с внешним миром. Для сравнения: в США и в Западной Европе в большинстве тюрем количество свиданий не ограничено, заключенные свободно передвигаются по тюремной территории, пользуются висящими в коридорах таксофонами, могут заказывать еду из ресторанов и даже ненадолго выходить на волю.
       В российских же тюрьмах процветают преимущественно «платные услуги». В МВД почему-то считают, что львиную долю таких услуг предоставляют адвокаты, но приводят лишь случаи, когда те проносили в изоляторы выпивку, наркотики и записки с воли. Между тем адвокатам при всем желании не под силу то, что может простой тюремный надзиратель.
       
Договорные цены
       Московская адвокатская фирма «Карышев и партнеры» защищает интересы бизнеса, но сам Валерий Карышев еще не так давно защищал криминальных «авторитетов» и «воров в законе», представлял интересы небезызвестного киллера Александра Солоника и был известен в московском РУБОПе как «штатный адвокат курганской группировки».
       Господин Карышев сразу предупреждает, что о тарифах в московских СИЗО знает только со слов клиентов: «Деньги на заключенных зарабатываются немаленькие, но их это вполне устраивает. Тем более что цены не запредельные».
       Самая распространенная услуга — внеплановые передачи с воли. Это стоит около $50. За передачу спиртного берут пятикратный размер его стоимости. Такса за наркотики может доходить до $100. Но не обязательно платить каждый раз: многие надзиратели и так находятся «на прикорме» — получают «постоянную зарплату» от обслуживаемого «клиента». Она зависит от уровня клиента, от качества и количества услуг и может превышать $500. Однако есть и те, кто сам почти не платит,— это «воры в законе». В их распоряжении «общак».
       Очень актуальны в СИЗО мобильные телефоны, поскольку они гораздо удобнее, чем традиционные «малявы» — записки с воли на волю или из камеры в камеру. Тут опять все зависит от конкретных условий. Обычно это $100 и выше. Поначалу, правда, цены были намного круче. Так, в 1994 году с «вора в законе» Павла Захарова (Цируль) надзиратель запросил $10 тыс. за «трубку». Цируль отказался, но телефон в итоге все равно получил. Правда, вскоре его изъяли оперативники.
       По этой же причине «трубки» в камерах и сейчас не задерживаются. Поэтому охранники оставляют их своим «клиентам» лишь на выходные или по вечерам, когда в тюрьме только дежурная смена. В обычные дни чаще всего дают поговорить минут на 10-15. Это тоже стоит до $100. За ту же цену надзиратели могут передать в камеру и портативную рацию, но только на время своего дежурства.
       Практикуются также разговоры с тюремного телефона. Еще проще, когда по поручению «клиента» звонит сам сотрудник изолятора. Так, накануне выхода из СИЗО известного бандита Сергея Мамсурова (Мансур) надзиратель звонил «его» коммерсантам и просил приготовить «долю» бандита. Мансур, говорят, как раз и платил своим «вертухаям» свыше $500.
       Одна из самых острых проблем мужских тюрем — отсутствие женщин. Правда, в Бутырском СИЗО до 1995 года для состоятельных арестантов с этим делом особых проблем не возникало. Там был женский корпус, и за $100 сутенеры-надзиратели приводили клиенту женщин-добровольцев и оставляли их в отдельной камере до 5 утра.
       Сейчас все по-другому. Подследственный, считает адвокат Карышев, может договориться со следователем, и, если следствие завершено, нужную женщину записывают как общественного защитника. Следователь дает ей свидание и выходит из кабинета. Если следствие еще не завершено, то подругу можно записать свидетелем по делу, вызвать на допрос, а дальше все то же самое. Стоит это примерно $100. Но

Частные тюрьмы: как это работает

Монополия на применение насилия — один из фундаментальных признаков государства. Тем не менее, в последние два десятилетия в мире распространяется практика передачи тюрем в частные руки, потому что, как уверяют апологеты, это выгодно для государственных финансов, а частные корпорации умеют получать максимум при минимальных расходах. Противники указывают на сомнительную легитимность этой практики, и на сопровождающие историю частных тюрем скандалы. 

Чем частная тюрьма отличается от государственной

Частной тюрьмой управляет негосударственная организация по договоренности с властями того или иного уровня, в отличие от государственного учреждения, находящегося в ведении специализированного агентства, например, ФСИН России или британской HMPS (Her Majesty’s Prison Service). Заключенные попадают туда по приговору обычного суда, по обычной процедуре и в некоторых странах и ряде штатов США содержатся в соответствии с государственными правилами. Их следует отличать от средневековых частных тюрем, которые были по-настоящему частными — заключенных направляли туда по воле феодала, и они подвергались обращению, которое тот считал подходящим.

В частных тюрьмах присутствуют государственные инспекторы, получающие зарплату из госбюджета и имеющие задачу следить за соблюдением установленных контрактом правил содержания во всех аспектах. В свою очередь, организация, отвечающая за режим, безопасность заключенных и тюрьмы в целом, получает за каждого зека соответствующую плату от государства, подневно или ежемесячно, которая компенсирует расходы тюрьмы и позволяет получить прибыль.

Как заключенные впервые попали в частные руки

Соединенные Штаты намного опередили прочие страны в создании частных тюрем — там они возникли вскоре после Войны за независимость. А после Гражданской войны в США возникла новая практика передачи заключенных под ответственность частных организаций. Дело было в том, что у плантаторов и предпринимателей, лишившихся рабов, возникла проблема недостатка дешевой рабочей силы, а государственные пенитенциарные учреждения оказались переполнены, и денег на них катастрофически не хватало. Выход был найден в Джорджии: 11 мая 1868 г. губернатор штата Томас Раджер передал компаниям William A. Fort of the Georgia и Alabama Railroad первую партию заключенных в «лизинг» — 100 афро-американцев, сроком на один год, за $2500. Получатели несли ответственность за удовлетворение базовых нужд (питание, одежда и кров) заключенных — из которых за последующий год умерло 16 человек.

С точки зрения местной администрации система себя оправдала, и в 1869 году все 393 заключенные штата были переданы частной компании Grant, Alexander, and Company для работ на строительстве железной дороги. Предполагалось, что обращение с узниками будет не хуже, чем в официальной тюрьме, но в действительности их заставляли работать до упаду, пороли кнутом и убивали, если считали нужным; следует учесть, что большинство заключенных составляли цветные. Через пять лет система стала основным источником дохода для штата; за полтора года в 1972 и 1873 гг. заключенные «заработали» для казны более $35 000. В 1876 г. три частные компании получили всех заключенных штата — счет их шел уже на тысячи — на 20 лет за плату в $500 000. «Лизинг» осужденных был запрещен в 1908 г. из-за экономического кризиса и давления общественного мнения.

Новый этап начался уже в 1980-е годы, после начала т.н. «Войны с наркотиками», объявленной президентом Никсоном еще в 1971 г. и особенно активной в 1980-90-е годы. Число одних только заключенных, получивших срок за ненасильственные преступления в сфере наркотиков, выросло с 50 000 в 1980 г. до 400 000 в 1997 г. В 1984 году начала работу первая частная компания, созданная для управления местами заключения, — Corrections Corporation of America, — когда получила в управление центр для содержания нелегальных иммигрантов в Хьюстоне. В 1986 г. корпорация сама построила новую тюрьму под названием Shelby Training Center для малолетних преступников. Эта же компания первой получила в управление тюрьму строгого режима в 1992 г. — Leavenworth Detention Center.

Более того, в 1985 году Corrections Corporation попыталась, хотя и безуспешно, получить в управление всю систему мест заключения в штате Теннесси, предложив $200 млн. Несмотря на неудачу, компания энергично развивалась в последующие годы.

К декабрю 2000 года в США насчитывалось 153 частные тюрьмы, способные вместить до 119 000 человек. Затем последовал относительный упадок: в 2011 году 85 604 человека содержались в 107 частных тюрьмах. Это лишь 3,7% от общей вместимости американских тюрем, но от общего числа заключенных — уже 9%. В некоторых штатах, например, Аризоне, эта доля доходит до 20%. Сейчас Corrections Corporation of America владеет или управляет 65 местами заключения, где могут содержаться более 80 000 человек. Среди других частных бизнесов, управляющих тюрьмами — Community Education Centers и The GEO Group, имеющая также отделения в Австралии, Великобритании, и ЮАР.

На других континентах

В других странах эта практика стала появляться лишь недавно. Первая частная тюрьма в Великобритании открылась в 1992 г., после того, как британская компания G4S выиграла тендер на управление тюрьмой; в июле 2013 г. тюрьма вернулась под управление государства. На сей момент в Англии и Уэльсе насчитывается 14 частных мест заключения, где могут содержаться 13 500 человек (около 15% тюремного населения), и еще две в Шотландии. Основные операторы в Великобритании — Sodexo Justice services (четыре тюрьмы в управлении), Serco (шесть тюрем), и, наконец, вышеупомянутая G4S — крупнейший в мире частный бизнес в сфере безопасности: доход более 7 млрд фунтов, операции в 125 странах, более 600 000 сотрудников. В 2012 году правительство страны объявило, что намерено передать в частные руки все государственные тюрьмы, что должно дать экономию в 450 млн фунтов за шесть лет.

Те же операторы активны в Австралии. The GEO Group в июне 2012 г. отмечала 20-летие своего тюремного бизнеса в этой стране, где она управляет шестью учреждениями. Serco занимается двумя тюрьмами и еще некоторым количеством центров содержания нелегальных иммигрантов. G4S — семью учреждениями, кроме того, компания имеет ряд контрактов на перевозку заключенных. Тюремное население Австралии несопоставимо с американским, как по абсолютным (29 383 человека против 2,2 млн в США), так и по относительным (130 на 100 000 населения против 716 в США) показателям, по данным на июнь 2012 г. Однако число заключенных в стране в последние десятилетия быстро растет, тюрьмы заполнены на 106%, поэтому увеличивается и число заключенных частных тюрем — на 95% в 1998-2011 гг. Места содержания нарушителей иммиграционного законодательства (в апреле 2013 г. их насчитывалось 8797 человек) полностью управляются частными компаниями.

Создание частных тюрем обсуждается также в Латвии, Германии, Японии, Чехии, России, ЮАР. Весной 2013 г. первый заместитель председателя Совета Федерации Александр Торшин уверял, что не стоит воспринимать частную тюрьму как курорт, «где сауна, девочки и канарейки в клетках». «Частная тюрьма — это вложение, — объяснял сенатор. — Собственник строит, нанимает персонал и работает по госконтракту. На нем ответственность. Не дай бог, будет нарушение контракта, с ним расторгнут соглашение и в гостиницу ее уже не переделаешь. Поэтому по строгости режима частные тюрьмы жестче, чем государственные. И в США, если у осужденного есть возможность увильнуть от частной тюрьмы и попасть в государственную, он старается это сделать».

В Израиле закон, допускавший существование частных тюрем, был одобрен парламентом в 2004 г., и компания AFI Group даже построила здание на 2000 человек. Но тюрьма так и не открылась — в 2009 г. Верховный суд Израиля признал такую практику противоречащей конституции страны. Как объяснил глава суда Дорит Бейнич, «одним из базовых правовых принципов в Израиле является то, что право на использование насилия, и, в частности, право на соблюдение уголовного законодательства путем помещения людей за решетку, является одним из основных полномочий государства. Таким образом, передача права держать людей в заключении в руки частной компании, имеющей целью извлечение прибыли, лишает само заключение изрядной доли легитимности. В результате этой потери легитимности нарушение права заключенного на свободу выходит за пределы нарушения, имманентно присущего заключению как таковому».

Аргументы за и против

Основными аргументами в пользу частных тюрем всегда были экономия и эффективность. Например, Community Education Centers получает за каждого заключенного $70 в день — это вдвое меньше, чем тратит государство на содержание заключенных в своих тюрьмах. Но тут есть хитрость — частные компании обычно оказываются принимать тяжело больных заключенных и даже отправляют заболевших обратно в государственную систему, ссылаясь на контрактные ограничения. Расходы на здравоохранение, после собственно содержания, составляют самую значительную статью расходов.

Исследование, проведенное властями штата Аризона весной 2011 г. показало, что пять из восьми частных тюрем штата в принципе не принимают заключенных «с ограниченными физическими возможностями и выносливостью» и больных тяжелыми и хроническими заболеваниями, и ни одна не принимает людей с проблемами в области умственного здоровья; кроме того, заключенные, склонные к насилию, в семь раз чаще попадали в тюрьмы, управляемые штатом, а виновные в тяжких преступлениях — втрое чаще. Иначе говоря, частные тюрьмы стараются выбрать самых здоровых и простых в обращении заключенных, что позволяет расходовать меньше на медобслуживание и, таким образом, показывать хорошие финансовые результаты. И несмотря на это, согласно тому же исследованию, в некоторых случаях расходы на каждого заключенного в частной тюрьме среднего режима (то, что называется medium-security) в 2009 г. были на $1679 в год выше, чем в аналогичной тюрьме, управляемой штатом.

Далее, частные тюрьмы вовсе не свободны от недостатков, свойственных традиционным тюрьмам. Возьмем пример британской тюрьма Ashfield, открывшейся в 1999 г., первой частной тюрьма в Британии для несовершеннолетних преступников: в первые же годы там начались волнения, пошли сообщения о некомпетентности управленцев, и в 2003 г. государству пришлось перевести оттуда всех заключенных. Впрочем, после улучшения условий содержания и менеджмента тюрьма осталась частной. Заведение под названием Oakwood, крупнейшая частная тюрьма в Британии, — она открылась в апреле 2012 г. под управлением G4S, и содержит 1600 заключенных — оказалась в центре скандала в начале октября 2013 г., когда BBC сообщила, ссылаясь на доклад инспектората тюрем по результатам неожиданной проверки, что тюрьма управляется из рук вон плохо, в частности, менеджмент оказался совершенно неспособен справиться с проблемой наркотиков — по словам одного из заключенных, «наркотики получить легче, чем мыло».

Но есть и более фундаментальные возражения против концепции как таковой. Помимо юридической двусмысленности, — о ней говорил глава Верховного суда Израиля, — в ней присутствует имманентный конфликт интересов. А именно, между необходимостью извлекать прибыль, что требует строгого отношения к расходам и экономии, с одной стороны, и, с другой, социальной ответственностью, т.е. необходимостью следовать современным принципам государственного наказания — соблюдением прав заключенных, содержанием их в гуманных условиях, стремлением к исправлению преступников, наконец, предотвращению повторных нарушений закона.