Гиппенрейтер, Вадим Евгеньевич — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 29 марта 2017; проверки требуют 6 правок. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 29 марта 2017; проверки требуют 6 правок.Вади́м Евге́ньевич Гиппенре́йтер (22 апреля 1917 года, Москва, Российская Республика — 16 июля 2016 года, Москва, Российская Федерация) — советский и российский фотограф-пейзажист; многократный чемпион СССР по горным лыжам и слалому. Впоследствии тренер по горным лыжам.
В 1934 году начал кататься на горных лыжах под руководством эмигрировавшего из Австрии после поражения вооруженного восстания шусбундовца Густава Деберля. Первый мастер спорта СССР по горным лыжам (1937). Первый чемпион СССР по слалому (1937). Чемпион СССР по слалому 1938 года. С 1937 по 1960 год — тренер по горным лыжам спортивных обществ «Вита» и «Зенит».
В 1948 году получил образование скульптора, окончив Московский художественный институт имени Сурикова. После института увлёкся фотографией. Занимался альпинизмом и горными лыжами. Был первым чемпионом СССР по скоростному спуску 1937 г[1]. Также стал первым, кто спустился с Эльбруса на лыжах в 1939 году. В дальнейшем он трижды завоёвывал первенство Советского Союза по горным лыжам. Очень известны фотоальбомы Вадима Гиппенрейтера «С Камчатки». Он стал одним из немногих, кто снял Извержение Толбачика в 1975 году.
Двоюродный брат и бывший муж Юлии Борисовны Гиппенрейтер.[2] Имел троих детей (две дочери и сын), пять внуков, двух правнуков.
Указом Президента Российской Федерации был награждён орденом Почёта
Автор 28 фотоальбомов на темы спорта, искусства, природы, в его архиве около 50 тысяч форматных слайдов. Золотая медаль Международной выставки «ИНТЕРПРЕССФОТО» (1966). Член Союза журналистов СССР, член Союза фотохудожников России, член Гильдии Рекламных Фотографов[источник не указан 1199 дней].
Изданные фотоальбомы:
- Сказки русского леса. М., 1967.
- К вулканам Камчатки. М., 1970.
- Теберда — Домбай. М., 1970.
- Заонежье. Музей-заповедник под открытым небом. М., 1972.
- Командоры. М., 1972.
- Новгород. М., 1976.
- Вершины впереди. В горах Кабардино-Балкарии. М., 1978.
- Рождение вулкана. М., 1979.
- Мещерская сторона. М., 1981.
- Мелодии русского леса. М., 1983.
- Времена года. М., 1987.
- Средняя Азия. Архитектурные памятники IX—XIX вв. М., 1987.
- Гармония вечного. Древнее искусство Карелии. Петрозаводск, 1994. ISBN 5-88165-004-2.
Первая зарубежная авторская выставка Вадима Гиппенрейтера прошла в Вене в декабре 2004 года при его личном участии [1].
 |
|---|
Вадим Гиппенрейтер — фотопоэт и основоположник российского пейзажного фотоискусства
Знаменитый советский и российский фотограф Вадим Гиппенрейтер был неординарной и многогранной личностью. Талант к фотографии и умение создавать прекрасные снимки сочетались у него с незаурядными способностями к лыжному спорту. Фотоискусство и горные лыжи — две вещи, которые сопровождали Вадима Гиппенрейтера на протяжении всей его жизни.
Вадим Гиппенрейтер (Vadim Gippenreiter) родился в 1917 году в Москве. Скончался в 2016 году там же, всего чуть-чуть не дожив до своего столетнего юбилея.
Годы юности Вадима связаны с серьезным увлечением горными лыжами. Молодому спортсмену удалось достичь потрясающих результатов. В двадцатилетнем возрасте Гиппенрейтер уже стал чемпионом Советского Союза по слалому.
Любовь к спорту не помешала Вадиму с подросткового возраста интересоваться фотографией. Будучи еще мальчишкой, он успешно освоил фотоаппарат в корпусе из дерева. Снимки выполнялись на специальных стеклянных пластинах.
После Великой Отечественной Войны Вадим учился в Московском художественном институте им.Сурикова — выбрал в качестве специализации скульптуру. Окончание обучения совпало с началом серьезного занятия фотографией на профессиональном уровне.
Сначала Гиппенрейтер работал в жанре спортивного фото. Он снимал соревнования, но уже скоро переключился на пейзажную фотографию. Именно тогда началась его карьера и сотрудничество с крупнейшими изданиями страны.
Пейзажная фотография
Вадим Гиппенрейтер известен, в первую очередь, как талантливый фотограф-пейзажист. Красота природы завораживала его, он стремился запечатлеть эту мощь и природную силу на фотопленке. Гиппенрейтера совершенно заслуженно считают одним из основоположников российского пейзажного фотоискусства, ведь до Вадима Евгеньевича в этом жанре никто не создавал столь талантливые и сильные работы.
Любовь к лыжам проявилась в творчестве фотографа. На многих его снимках запечатлены горные гряды и хребты. Сотни фотографий были отсняты на Камчатке. Этот суровый, но чрезвычайно живописный край, буквально заворожил Гиппенрейтера. Благодаря этому появились прекрасный снимки, полные покоя и жизненной силы природы. Они заслуженно вошли в золотой фонд не только отечественной, но и мировой фотографии.
Извержение вулкана
Одна из самых знаменитых работ Вадима Гиппенрейтера запечатлела одновременно прекрасное и ужасное зрелище — извержение мощного вулкана Толбачик на Камчатке. Снимок создан в 1975 году. Именно он сделал Вадима Евгеньевича по-настоящему легендарным фотографом, получившим славу и всеобщее признание.
Работы Вадима Гиппенрейтера привлекают не только монументальными пейзажами, но и поразительной цветовой гаммой.
Особенности творческой методики
Удивительный факт — всю жизнь фотограф не расставался со старенькой камерой в деревянном корпусе, которая досталась ему еще в детстве. Вадим сумел усовершенствовать ее конструкцию, постиг все тонкости настройки и неоднократно отмечал, что этот раритетный фотоаппарат даст фору любым современным камерам, нужно только уметь правильно с ним обращаться.
В своих многочисленных интервью Вадим Гиппенрейтер говорил о том, что пейзажные фотографии субъективны. Они несут в себе отпечаток отношения автора к окружающей действительности. Поэтому Вадим Евгеньевич снимал только то, что находило отклик в его сердце. Наверное, именно благодаря такому подходу его фотографии получились по-настоящему глубокими, эмоциональными.
Снимки не оставляют равнодушными никого — ни требовательных критиков, ни случайных зрителей. Фотоработы Вадима Гиппенрейтера — это гимн величию и красоте природы, ее многогранности и единству.
За десятилетия творческой деятельности Вадим Гиппенрейтер сумел создать огромный архив своих фоторабот, который насчитывает более пятидесяти тысяч снимков. Неоднократно проводились выставки фотохудожника, которые пользовались неизменным успехом и в России, и за рубежом.
Здравствуйте, Дорогие Друзья! Как Вы понимаете, за долгие годы, посвященные фотографии, я ни разу не пользовался цифровой техникой. 70 лет назад её попросту не существовало, да и теперь предпочитаю аналоговую камеру любым современным изыскам. Почему? — спросите Вы. Это тема для отдельного разговора. Вся моя коллекция — это слайды среднего и большого формата, их более 50-ти тысяч!. Поэтому, альбомы, представленные на страницах сайта, будут постепенно пополняться, так как далеко не все из коллекции оцифровано. Но мы постараемся в кратчайшие сроки представить Вашему вниманию многое не только из того, что Вам знакомо по изданным книгам и проведенным выставкам, но и фотографии, пока не очень известные широкой публике. Для издательств, рекламных агентств и частных лиц, желающих приобрести мои авторские фотографии, как для коммерческих, так и для личных целей — мы постараемся предложить весьма широкие возможности:
|
«Чтобы хорошо снять пейзаж,в нем надо жить».
Вадим Евгеньевич Гиппенрейтер — самый выдающийся пейзажный фотограф России, автор 36 книг и альбомов, путешественник, альпинист, охотник, мастер спорта и первый чемпион СССР по горным лыжам. Человек, решивший сохранить для потомков красоту и величие нашей страны, снимает преимущественно не тронутую человеческой рукой природу и сохранившиеся памятники архитектуры.
— Правда ли, что вы начали снимать еще в раннем детстве? В вашей семье в те годы была традиция фотографировать друзей и близких?
— Среди моих многочисленных родственников умение фотографировать было совершенно естественным делом. Фотоаппарат был в каждом доме — из красного дерева, с мехом-гармошкой, хромированными или медными деталями, он был уместен в любом интерьере. Такую вещь приятно взять в руки. Штативы тоже были деревянными. Снимали на стеклянные пластинки. Знали техническое устройство до мелочей. Такие названия, как Dagor, Tessar, Kompur, Dogmar, были на слуху. Фотографировали по любому поводу — пришли гости, ледоход на реке начался, дерево зацвело. Конечно же, я не мог остаться в стороне — с самого раннего возраста помогал проявлять и печатать фотографии.
В тридцатых годах появились малоформатные дальномерные камеры. Тогда я и стал обладателем моей первой «лейки». Что-то стало более удобным, но что-то и усложнилось, утратилась непосредственная связь с тем, что фотографируешь. Я и сейчас, бывает, снимаю деревянными камерами.
— Остались ли у вас детские фотографии, снимки родственников и близких начала прошлого века?
— Да, и довольно много. У меня есть даже фото отца, офицера царской армии, погибшего в 1917 году. Чудом сохранилось. Есть фотографии мамы, деда и бабушки, других родственников.
— Как вы думаете, что важнее: документальная функция фотографии или ее художественная составляющая? Может быть, такое разделение некорректно?
— Фотография скована своей документальностью; превратить ее в какую-то условность, в искусство очень сложно. Это лист бумаги, на который уложены реальные объекты, превращенные в какую-то условную форму. Задача фотографии — оформить плоскость. То есть она должна быть построена по общим для изобразительного искусства законам. В каком-то смысле фотография может стать произведением искусства, если она сделана талантливо. Но ее нельзя ставить рядом с графикой, живописью или гравюрой. Это разные вещи, и им присущи разные закономерности.
— Чем же отличается такое произведение искусства от просто фотографии?
— Когда перед тобой подлинное произведение искусства, то с тобой что-то происходит. Настоящее произведение искусства меняет человека, увидеть его — то же самое, что получить новый жизненный опыт. В голове все перестраивается.
— Снимая природу и памятники архитектуры, вы создаете уникальный исторический фотоархив. Это осознанно?
— Я вообще не занимаюсь фотографией отдельно. Всегда делаю книгу, независимо от того, будет она издана, или нет. Сначала я нахожу место, которое меня интересует, тревожит, вызывает особое отношение. Это может быть старинный город, природа или просто вид с одной-единственной точки — с обрыва на Волгу, например. На любой объект я смотрю с точки зрения будущего альбома.
— Вы много занимались горными лыжами и альпинизмом. Камера всегда была при вас?
— Я занимался не только этими видами спорта. Постоянно участвовал в туристических походах, путешествовал по рекам и озерам. Много времени отдавал охоте. Из каждого похода обязательно привозил фотографии. Охотник во мне сохранился на всю жизнь. Вот только характер охоты изменился — поиск зверя превратился в поиск места, кадра, состояния природы, поиск самого себя…
— С какого года вы занимаетесь фотографией профессионально? Когда увлечение стало приносить доход?
— С 1948 года. После окончания института я стал снимать спортивные репортажи. А потом познакомился с художественным редактором газеты «Известия» Волчеком. С поездки на Север я привез массу черно-белых фотографий — охотники, старики, болота, костры, избы. Он едва взглянул на них, сразу все понял и предложил составить из этих снимков ближайшую экспозицию «Окон Известий», то есть выставить фотографии в витринах.
Было напечатано несколько таких «окон». И я впервые получил хорошие деньги. Волчек советовал: «Снимай, как снимаешь. Ни на кого не обращай внимания и постарайся ни на кого не быть похожим». После «Известий» мои фотоочерки стали публиковаться в журналах «Смена», «Огонек», «Вокруг света». Так фотография стала работой.
— Есть ли у вас любимое место для фотосъемки? Может быть, их несколько? Влияет ли время года на выбор места?
— Чтобы хорошо прочувствовать пейзаж, в нем надо какое-то время жить.
Я каждый раз пытаюсь представить себе, как бы выглядел этот пейзаж, если бы пошел дождь, изменилось время года или цвет неба. Фотография все эти возможные изменения может адекватно передать. Пейзаж — в первую очередь взаимосвязь твоего внутреннего состояния и состояния природы. Оно может быть интересным, а может — безразличным. Когда я снимаю на природе, то ставлю палатку, около которой круглые сутки горит костер и ухожу в разные стороны, пока не найду что-то интересное.
Я дважды был на Байкале и не снял ни одного кадра. Байкал — объект очень интересный и сложный. Чтобы снять его как следует, там надо жить. А в этих коротких поездках я увидел только пустое небо и выгоревшие склоны. Природа сама по себе, во всех своих проявлениях, во все времена года невероятно активна. Это всегда перемены, которые приходят то легко, солнечно, то снегопадами, метелями. Самая сложная задача — уйти от натурализма. Использую светофильтры, различные расстояния, построение кадра.
Я снимаю только то, что мне интересно. На Камчатку я ездил сорок пять лет! Сделал несколько альбомов: извержения вулканов, пейзажи, звери, птицы… Жизнь вулкана — это история Земли.
— Есть ли у вас любимая камера?
— Все мои задачи решают три основных объектива, а также фотопленка, с которой я уже знаком, и деревянная камера. Сегодня технология изготовления пленки настолько совершенна, что по возможностям она приближается к оптике. Камера большого формата 13×8 имеет все уклоны, можно увидеть качество поверхности, есть возможность перспективных исправлений, введения в резкость отдельных планов — в обычных узкоформатных камерах этого нет. Возможности расширяются. Начинаешь заниматься действительно фотографией.
— Какую технику вы предпочитаете брать с собой в поездки?
— Излишнее количество объективов, камер и фотоматериалов, конечно, усложняет работу, отвлекает возможностью многих вариантов. В походных условиях важен каждый грамм. Лишняя техника связывает тебя физически. Поэтому стараюсь подбирать легкие модели.
— Вы согласны с тем, что одно и то же место можно снять сотню раз, показав его по-новому?
— Вот попробуйте посадить пять художников, чтоб они нарисовали портрет одного и того же человека. Получится пять разных портретов, и каждый из них — автопортрет самого художника. Его отношение, его решение. Так же и с фотографией.
Человек видит мир стереоскопично. Ближний предмет более выпуклый, дальние — более плоские. Мои фотографии всегда чем-то замыкаются — отдаленной горной вершиной или тяжелым небом, опять-таки создающим плоскость. Я всегда слежу за тем, чтобы была какая-то ограниченная территория для переднего и заднего плана. Фотография не должна идти в бесконечность.
— Чем для вас является фотография?
— Фотография — это не искусство. Это констатация факта. Художник создает свои объекты, фотограф — фиксирует существующие. Единственное, чем можно как-то оживить фотографию — это своим собственным к ней отношением.
В 2010 году издательство АСТ выпустило книгу-альбом В. Е. Гиппенрейтера «Моя Россия»,
в которую вошли удивительные фотографии и лучшие тексты мастера — размышления об искусстве, очерки, воспоминания.
Многие снимки и рассказы, созданные за последние полвека, опубликованы впервые.
Вадим Гиппенрейтер — наше все
К Вадиму Гиппенрейтеру собиралась словно на первое свидание: волновалась, нервничала, опаздывала. Мы давно с ним не виделись. Он много для меня значит — и в человеческом, и фотографическом плане. Бывают такие редкие волшебные люди. Вадим Евгеньевич — один из них. Когда я работала в «Огоньке», приезжала к нему за фотографиями. Мы беседовали, он рассказывал о своей жизни и ее перипетиях. Странно, но я никогда не чувствовала разницы в возрасте. Никогда не было ощущения, что он — человек другого поколения, потерялся во времени, отстал или чего-то в этой жизни не понимает. Он был абсолютно в курсе всего, абсолютно современен. А его формулу долголетия «не сидеть на диване, а двигаться» я взяла на вооружение. Когда мне совсем плохо, я вспоминаю о нем, и мне становится легче, сам собой возникает выход из, казалось бы, совсем безвыходной ситуации.
Текст: Наталья Ударцева.
Он поразил меня с первой встречи. Невозможно было поверить, что энергичному, подтянутому человеку семьдесят с лишним лет. Он резко отличался от знакомых фотографов: немногословностью, масштабностью личности и мышления, чувством собственного достоинства, отсутствием зависти, умением держать дистанцию в общении, вескостью суждений, за которыми чувствовался огромный опыт. И еще чем-то, что сложно описать словами, что иногда называют словом «энергетика», вкладывая в него разный смысл.
Благодаря Гиппенрейтеру, нашим беседам с ним, я поняла, что фотография — это концентрация энергии снимающего и снимаемого, сход в точке времени энергии фотографа, объекта и энергии пространства. А рамка — всего лишь способ архивации и передачи этой энергии зрителю. Если в фотографии заложена мощная энергия, она бьет зрителя прямо в солнечное сплетение. То же самое происходит и в живописи, и в других визуальных искусствах. Заряженные энергией созидания произведения живут долго и пробиваются на поверхность сквозь толщу времени, остаются в истории искусства независимо от того, когда они были сделаны.
А с моей публикацией в «Огоньке» о Вадиме Гиппенрейтере приключилось следующее. Я написала текст, подобрала снимки и уехала на фотофестиваль в Арль. Когда вернулась, обнаружила, что текст сократили в два раза, решив дать крупно фотографии. Дежурный редактор особо не вчитывался, просто резанул «хвост». Получилась полная чушь. Я позвонила Вадиму Евгеньевичу, чтобы извиниться. Он посмеялся и велел не переживать, чтобы не испортить цвет лица.
В другой раз сканировщик «Огонька», получив слайд Вадима Евгеньевича «Мещера. Разлив реки Пры», решил его «улучшить» и сделал небо синим, а воду зеленоватой. Успели исправить в подписных полосах.
В этот раз, как обычно, Вадим Евгеньевич вышел мне на встречу. Крепко пожал мою руку. Глаза живые. Осанка прежняя. Сказал, что никуда не ездит, но каждый день выходит на прогулку и проходит около километра. Его дочь Мария Вадимовна, удивительно похожая на отца, разбирает его архивы и готовит к публикации четырехтомное издание Вадима Гиппенрейтера. Вадим Евгеньевич ей помогает. Альбом, куда войдут все его лучшие фотографии за 60 лет работы, — давняя его мечта.
Еще два года назад Вадим Евгеньевич ездил кататься на горных лыжах. Потом его сбил трамвай, когда он шел в поликлинику. Долго болел, Мария Вадимовна за ним ухаживала, поставила его на ноги. Про поездки в горы пришлось забыть.
Этот год юбилейный для Мастера. 22 апреля ему исполнилось 95 лет. 3 мая в Кремле президент вручил ему Орден Почета за большие заслуги в развитии отечественной культуры и искусства, многолетнюю плодотворную деятельность.
Выставка его работ «Древние памятники Руси. Золотое кольцо» с большим успехом прошла в апреле в выставочном комплексе «Рабочий и колхозница». Его работы активно покупают коллекционеры. Его имя само по себе бренд. Он ввел моду на Камчатку, Командоры и Курилы. Нет ни одного состоявшегося фотографа пейзажей, который не прошелся бы «по следам Гиппенрейтера».
Когда я думаю о масштабе и значении творчества Вадима Евгеньевича в мировой фотографии, я понимаю, что оно не меньше, чем значение, например, Анселя Адамса. Только тот предпочитал черно-белую пленку, а Вадим Гиппенрейтер — цветную. Их высказывания о съемке природы, о технике фотографирования во многом совпадают, словно они были знакомы, как роднит их любовь к природе, внутренняя свобода и мощность впечатления, которое производят их технически безупречные работы.
Он родился 22 апреля 1917 года в деревне Потылиха, напротив нынешних Лужников. Отца не помнит, его убили в 1917-м. Отец был офицером царской армии, четырежды награжденным орденом Святой Анны за храбрость. Мать Вадима Евгеньевича из крестьян, сельская учительница. Вадиму Гиппенрейтеру рано пришлось начать подрабатывать — разгружать баржу с дровами, перевозить в тачке песок от реки до дороги, людей в лодке с одного берега Москвы-реки на другой.
Учился в школе без особых проблем. После десятилетки поступил в Московский университет на биологический факультет — его интересовало все, что связано с природой. Через три месяца после поступления его отчислили из-за дворянского происхождения отца. Приняли в медицинский. Там открыли специальный спортивный курс, а Вадим к тому времени стал чемпионом СССР по горным лыжам. Его наставником был горнолыжник Густав Деберл, профессиональный проводник в Австрийских Альпах.
Вадим Евгеньевич успевал все: играть в регби, прыгать на лыжах с трамплина, бегать марафон. Легко учился в институте, получал повышенную стипендию. В свободное время ходил в студию, занимался рисунком. В 1937-м начались процессы над врагами народа, а в 1939-м — война с Финляндией. Мобилизовали всех лыжников, в том числе Вадима Евгеньевича, но через два дня отпустили домой. С медицинским он расстался, проучившись три года. Осенью 1940 года стал студентом Московского художественного института. В 1941-м грянула война. Пришла повестка из военкомата — Гиппенрейтер явился с вещами, но его отпустили «до особого распоряжения». Московский художественный институт эвакуировали в Самарканд. Занятия продолжались вперемежку с сельскохозяйственными работами. Среди преподавателей были великие художники: Роберт Фальк, Владимир Фаворский, Александр Матвеев.
В конце зимы 1945 года институт вернули в Москву. Занятия продолжались в холодных помещениях. С работой было сложно. Стабильный доход давала только работа тренером по спорту. В 1948 году Вадим окончил институт, получив диплом скульптора, но с работой лучше не стало: процветал культ личности, платили только за портреты вождей и ударников соцтруда. Вадим Евгеньевич занялся фотографией.
Сначала снимал спорт. Потом увлекся охотой и «через охоту пришел к съемке природы во всех ее проявлениях». Впервые получил хорошие деньги за свои фотоочерки, напечатавшись в «Окнах Известий». Навсегда запомнил слова художественного редактора «Известий» Волчека: «Снимай как снимаешь. Не обращай внимания ни на кого. Все снимают по-своему. Постарайся быть ни на кого не похожим».
После «Окон Известий» фотоочерки Вадима Гиппенрейтера стали печатать журналы «Смена», «Огонек», «Вокруг света». С этого момента фотография стала работой, а Вадим Евгеньевич уже думал не об одной отдельной фотографии, а о теме:
— Я вообще не занимаюсь отдельной фотографией. Всегда делаю книгу, независимо от того, будет она издана или нет. У меня есть только идея, которую я методично нанизываю на зрительный материал. Сначала нахожу место, которое привлекает меня, интересует, тревожит, вызывает особое отношение. Это может быть старинный город, природа какого-то края или просто вид с одной-единственной точки. На любой объект я смотрю с точки зрения будущего альбома.
Наступила хрущевская оттепель. В журналах стали публиковать его снимки памятников архитектуры и пейзажей, но постоянной работы не было. В 1959 году Гиппенрейтера приняли в Союз журналистов СССР, несмотря на то, что он не числился в штате ни одной редакции. Из экспедиций, сложных походов, с вулканов Камчатки, китобойных промыслов он привозил материалы, которые журналы охотно печатали. Его фотоочерками заинтересовались издательства — и вышли первые альбомы с его фотографиями: «Настольная книга охотника» (1955), «Беловежская пуща» (1964), «В горах Карачаево-Черкесии» (1967).
В 1967 году вышел альбом о природе без единого человека «Сказки русского леса». Главный художник издательства взял на себя ответственность за «аполитичность» книги и за то, что она, как предполагалось, осядет в магазинах. Книгу смели с прилавков!
Он не был пионером и комсомольцем, так и не вошел в штат ни одной редакции, ни одного издательства. Всю жизнь был независимым фотографом, чье имя на Западе было известно больше, чем в России.
— Есть ли что-то такое, о чем Вы сожалеете или что-то не успели сделать? — спросила я Вадима Евгеньевича на прощание.
— Я ни о чем не жалею, — коротко ответил он.
Вадим Гиппенрейтер о фотографии. Из книги «Моя Россия». АСТ, 2011
«Фотография — это не искусство по существу. Это констатирование факта. Художник создает свои объекты, фотограф констатирует существующие. Единственное, чем фотографию можно «приподнять», — это своим собственным отношением, попытаться реализовать это свое отношение в каких-то образах».
«Снимаю то, что мне нравится. Надо нести свое собственное отношение и восприятие пейзажа. Пейзаж — это прежде всего взаимосвязь твоего внутреннего состояния и состояния природы. Оно может быть интересным, а может быть безразличным».
«Чтобы хорошо прочувствовать пейзаж, в нем надо жить какое-то время».
«Природа сама по себе, во всех своих проявлениях, во всех своих временах года, невероятно активна. Это всегда перемены, которые приходят то легко, солнечно, то снегопадами, метелями. Когда я сам проявлял, то с проявкой что-то регулировал, вводил какие-то элементы условности с помощью фильтров.
Самая сложная задача — уйти от натурализма. Использую светофильтры, различные расстояния, построение кадра».
«Это мое отношение, мой способ построения, среди тысячи других я его узнаю. Посадить пять художников, перед ними — одного человека, чтобы все пять его одного нарисовали, — будет пять разных портретов, то есть это будет не что иное, как автопортрет каждого из художников. Это его отношение, его решение, его задача. Примерно то же самое я решаю, когда снимаю природу. Так, как я ее представляю. Я снимаю только то, что интересует меня самого. Я точно знаю, что если я это как-то воспринял, мне самому это понравилось, то рано или поздно это найдет применение. Мне понравилось — найдутся те, кому это тоже понравится, которые в это дело как-то войдут».
«На Камчатку я ездил сорок пять лет. Сделал несколько альбомов: извержения, пейзажи, звери, птицы. На Тобачике я торчал с первого до последнего извержения, которое длилось почти год, — снимал, вел дневники. Жизнь вулкана — это история Земли».
«Натюрморт — это прежде всего настроение, — свое собственное и настроение предметов, из которых он складывается. У меня есть два разных типа натюрмортов: одни природные, с ветками, овощами, фруктами, а другие концептуальные. Это, в общем, одно и то же, хотя дают они совсем разное ощущение.
Прежде чем поставить натюрморт, нужно представить себе эти предметы в голове. Бессмысленно переставлять их с места на место и смотреть, что получится. Пока не представишь, не будет никакой ясности в этом. Натюрморт нужно организовать, чтобы все было органично и осмысленно. И, конечно, качество поверхности должно читаться.
Фон может быть разный, как и освещение.
Натюрморт в фотографии решает те же задачи, что и в живописи, — взаимоотношение предметов с плоскостью. Под плоскостью подразумевается создание пространства. Как между двумя стенками плоского аквариума: чтобы плоскость не разрушалась сзади и была оформлена спереди. На этом принципе построен барельеф. Протыкать поверхность в бесконечность — значит разваливать плоскость.
При создании композиции все должно быть подчинено ритму. Находится определенный ритм в отношениях между предметами, при этом предметов не должно быть много: натюрморт из двух-трех-пяти предметов решает те же самые задачи, что и многофигурная постановка».
«Все храмы всегда ставили на самые красивые места, и храмы зрительно объединяли громадную территорию. Они становились центром целой области. Храм — как монумент, вокруг которого развиваются все важнейшие события истории, человеческой жизни. Причем раньше храмы были близки по духу человеческому состоянию».
«Материал и фототехника играют большую роль. Излишнее количество объективов, камер и фотоматериалов усложняют работу, отвлекают возможностью многих вариантов. К тому же связывают физически в походных экспедиционных условиях, когда каждый грамм на учете, — все носишь на себе. Три основных объектива решают все мои задачи. Также фотопленка, которую я уже знаю, и деревянная камера. Камера большого формата 13×18 имеет все уклоны, можно увидеть качество поверхности, есть возможность перспективных исправлений, введения в резкость отдельных планов, чего нет в обычных узкоформатных камерах. Работа с крупноформатным аппаратом ко многому обязывает, расширяет возможности. Начинаешь заниматься действительно фотографией».
Обращение к поклонникам таланта Вадима Гиппенрейтера
Фонд «Фотографическое наследие Вадима Гиппенрейтера» обращается ко всем, кому небезразлично творчество Вадима Гиппенрейтера, с просьбой поддержать проект издания авторского фотоальбома «Заповедная Россия».
Посильная финансовая помощь в издании позволит осуществить давнюю мечту Вадима Евгеньевича — издать книгу, которая вобрала бы в себя все лучшее из его огромного архива, собранного за 60 лет активных съемок.
Предлагаемое издание — это четырехтомник, состоящий из равнозначных логических частей, которые охватывают совершенно разные в эмоциональном отношении регионы России: «Природа Средней полосы», «Великие горы и реки России» (Кавказ, Урал, Саяны, Сибирь), «Русский Север» и «Край великих вулканов и островов» (Курилы, Командоры, Камчатка). Наряду с хорошо известными работами автора в альбом войдут фотографии, ни разу не публиковавшиеся ранее. Этот альбом, посвященный заповедной России, станет итоговым трудом Вадима Евгеньевича.
22 апреля Вадиму Евгеньевичу исполнилось 95 лет, и издание этого альбома будет ему лучшим ему подарком.
Также в рамках юбилейного года мы планируем провести большую фотовыставку «Заповедная Россия» и приурочить к ней выход данного альбома. Для привлечения средств предлагаем к реализации на специальных условиях работы Вадима Гиппенрейтера для начала формирования корпоративных коллекций, частных собраний и оформления интерьеров (коллекция из десяти работ стоимостью 20 000 долл.). Работы выполнены в современной технике, имеют сертификат происхождения, подписаны автором. Возможно также приобретение ограниченного тиража будущей книги автора (100 экз. — 20 000 долл.).
Издание фотоальбома «Заповедная Россия» и одноименная выставка планируются за счет средств, собранных Фондом, а реализация альбома позволит собрать необходимые средства для продолжения работы с архивом по его оцифровке и систематизации, а также для проведения будущих фотовыставок.
Общая стоимость проекта — 80 000 долл. Мы будем рады любым денежным пожертвованиям — как от частных лиц, так и от организаций. Будем признательны за помощь и поддержку в начале большого пути, который мы надеемся пройти вместе с поклонниками таланта Вадима Евгеньевича Гиппенрейтера.
Вот ссылка на наш проект в Интернете, где вы можете узнать подробности, как осуществить перевод //start.planeta.ru/campaigns/95
С уважением, директор Фонда Мария Гиппенрейтер.
Камчатка. Извержение вулкана
Камчатка. Вулкан Карымский
Псковский кремль. Река Пскова. Троицкий собор, колокольня
Мещера. Разлив реки Пры
Мещера. Апрель. Пойменный лес
Камчатка. Кальдера Узон — гигантский кратер древнего вулкана
Натюрморт
Осины
Натюрморт
Камчатка. Извержение Ключевского вулкана, 1964
Камчатка. Извержение вулкана
Озеро реки Чуны. Закат
Кавказ. Алибекский ледник. Теберда
планета фотографа Вадима Гиппенрейтера – Москва 24, 18.07.2016
Фото: facebook.com/maria.gippenreiter
Еженедельная рубрика «10 неизвестных» обычно рассказывает о 10 шедеврах из московских музеев, которые вы можете увидеть в рамках постоянных экспозиций или временных выставок. Но сегодня мы решили сделать исключение из этого правила и почтить память мастера пейзажной фотографии Вадима Гиппенрейтера, скончавшегося в минувшую субботу, 16 июля, на 100-м году жизни.
Серия «Кавказ»
Вадим Гиппенрейтер, Серия «Кавказ»
Легенду отечественной фотографии, Вадима Гиппенрейтера, наверное, можно было бы назвать главным художником-пейзажистом XX века. Именно художником, потому что фотография по своей природе должна фиксировать уникальный момент времени, событие или личность, а пейзажи Гиппенрейтера фиксировали вечность. Его архив насчитывает почти полсотни альбомов, посвященных природе и истории России, более 50 тысяч форматных слайдов, отснятых на Камчатке, Кавказе, Курильских и Командорских островах, в Центральной Азии, Сибири, за Уралом и на Крайнем Севере.
Серия «Натюрморты»
Вадим Гиппенрейтер, Серия «Натюрморт»
Гиппенрейтер всегда снимал широкоформатными камерами, а также Asahi-Pentax и Mamia RB-67. Верность технике и полный контроль над процессом создания снимка от выбора экспозиции до проявления пленки стали чем-то вроде авторского почерка. С тех пор как в газете «Правда» испортили уникальную съемку Таллинской регаты в чудовищную погоду с катеров, фотограф решил, что совершенства кадра можно достигнуть только если делать все самому. Конечно, к этому перфекционизму прилагались дотошность, критичность, резкость в оценке и неутолимая страсть к работе.
Серия «Командорские острова»
Вадим Гиппенрейтер, Серия «Командорские острова»
Вадим Гиппенрейтер родился 22 апреля 1917 года в Москве в дворянской семье. «Уже с 5-7 лет я мог запросто просидеть на берегу речки в ожидании рассвета, с крохотным костерком,» – вспоминал фотограф. – «Самое таинственное время – это когда ночь кончается и появляется первый просвет. И так продолжалось всю жизнь. По природе я, конечно, биолог. Но с биофака меня выгнали за то, что у меня отец дворянин».
Серия «Курильские острова»
Вадим Гиппенрейтер, Серия «Курильские острова»
В 1948 году Гиппенрейтер закончил Московский художественный институт имени Сурикова по классу скульптуры. Художественное образование сказалось на его подходе к съемке, на построении кадра, выборе фактуры – одним словом, на каждом этапе процесса. Всю историю мировой живописи можно проследить в пейзажных сериях фотографа: здесь есть аллюзии и на Уильяма Тернера, и на Ивана Шишкина, Ивана Айвазовского, Николая Рериха, и на гравюры Кацусики Хокусая, картины немецких экспрессионистов – параллели можно приводить до бесконечности.
Серия «Кижи»
Вадим Гиппенрейтер, Серия «Кижи»
Но сам Гиппенрейтер не очень любил очевидных сравнений. Он говорил: «То, что делал Шишкин, может сделать любой фотограф и покрасить потом. Можно сделать черно-белую картинку и выкрасить ее под Шишкина. Шишкин копирует природу, скрупулезно переносит ее на холст. А я стараюсь передать свое отношение к данному объекту, состояние – нравится мне он, не нравится, что в нем нравится, красиво, некрасиво, при этом все это надо уложить в плоскость».
Серия «Времена года. Весна»
Вадим Гиппенрейтер, Серия «Времена года. Весна»
Фотограф считал, что фотографию от искусства отличает документальность, правдивость по отношению к моменту. «Единственная условность фотографии в том, что она имеет дело с плоскостью, с листом бумаги, как и всякое изобразительное искусство, она – оформленная плоскость,» – говорил Гиппенрейтер в интервью. При это его отношения с конкретной объективной реальностью сложно назвать документалистикой. Его фотография – это торжество субъективного восприятия. «В фотографии очень важно передать состояние момента, – пояснял фотограф. – В серую погоду, допустим, какие-то туманные места, туманное небо, соответствующее освещение под ногами, соответствующее общее настроение. Если это настроение передано, то фотография, можно сказать, состоялась. А если этого состояния нет, то получается фальшивая картинка, которая к этому изображению отношения не имеет».
Серия «Времена года. Лето»
Вадим Гиппенрейтер, Серия «Времена года. Лето»
Фотографии и очерки Гиппенрейтера публиковались в газетах «Известия», в журналах «Смена», «Огонек», «Вокруг света», а первые альбомы были изданы еще в 1960-х: «В горах Карачаево-Черкессии», «Беловежская пуща», «Сказки русского леса», «К вулканам Камчатки». Чтобы погрузиться в мир девственной природы, фотограф надолго уезжал в экспедиции. Только на Камчатке он побывал 40 раз. «Я объездил очень большую часть России. Был на всех Курильских островах. Но бессмысленно говорить, что в России я побывал везде – настолько Россия необъятна и разнообразна. Куда ни поедешь, в любую сторону – все новое. Камчатка всегда разная. Сколько раз я там снимал – каждый раз все менялось,» – рассказывал фотограф в каждом интервью.
Серия «Камчатка»
Вадим Гиппенрейтер, Серия «Камчатка»
Весь мир узнал имя Гиппенрейтера после публикации его снимка в National Geographic. Впервые в истории журнала фотография, напечатанная на обложке, принадлежала российскому фотографу. Ему удалось запечатлеть момент рождения вулкана Новый Толбачик на Камчатке. Съемка этой серии была крайне опасна, но Гиппенрейтера это никогда не останавливало. Он не был хроникером военных действий, не снимал репортажи с вооруженных конфликтов и мирных протестов. Он любил природу, и, судя по всему, природа отвечала ему тем же, представая перед объективом фотографа в самых прекрасных формах.
Серия «Камчатка»
Вадим Гиппенрейтер, Серия «Камчатка»
В 2010 году вышла книга «Моя Россия», а в 2014 – альбом «Заповедная Россия», публикация которого была приурочена к масштабной выставке на ВДНХ. Но, конечно, это крайне малая часть фотографического наследия мастера. Подобно Сергею Прокудину-Горскому, Евгению Халдею или Александру Родченко, Гиппенрейтер создал не то что портрет эпохи, а целый фотографический мир, в котором ему удалось воссоздать образ бескрайней русской природы.
Серия «Камчатка»
Вадим Гиппенрейтер, Серия «Камчатка»
«Пейзаж – это мое отношение к тому, что мне нравится, – говорил Вадим Гиппенрейтер.– Я не люблю пустых солнечных пейзажей, когда все одинаково освещено, пестрое, яркое, красивое – и все одинаковое. А в плохой погоде всегда есть какое-то настроение, какие-то нюансы». В этой разности, непохожести, даже неповторимости и заключался секрет уникальных кадров, созданных великим фотографом.
Ссылки по теме
Умер легендарный фотограф Вадим Гиппенрейтер: philologist — LiveJournal
16 июля на 100-м году жизни скончался легендарный советский и российский фотограф, кавалер Ордена Почета (2012), двоюродный брат и бывший муж психолога Юлии Гиппенрейтер — Вадим Гиппенрейтер, — о его смерти сообщил на своей странице в фейсбуке известный фотограф Александр Тягны-Рядно. Вадим Гиппенрейтер родился в апреле 1917 года. В 1934 году начал кататься на горных лыжах под руководством Густава Деберли (Австрия). Первый мастер спорта СССР по горным лыжам (1937). Первый чемпион СССР по слалому (1937). Чемпион СССР по слалому 1938 года. Также стал первым, кто спустился с Эльбруса на лыжах в 1939 году. С 1937 по 1960 год — тренер по горным лыжам спортивных обществ «Вита» и «Зенит». В 1948 году получил образование скульптора, закончив Московский художественный институт имени Сурикова. После института увлёкся фотографией.
Вадим Гиппенрейтер. (с) Фото — Vlad Shutov http://vlad.35photo.ru/photo_195723/#author/195723
Автор 28 фотоальбомов на темы спорта, искусства, природы, в его архиве около 50 тысяч форматных слайдов. Золотая медаль Международной выставки «ИНТЕРПРЕССФОТО» (1966). Член Союза журналистов СССР, член Союза фотохудожников России. Первая зарубежная авторская выставка Вадима Гиппенрейтера прошла в Вене в декабре 2004 года при его личном участии.
Из интервью Вадима Гиппенрейтера 2011 года
«Вот попробуйте посадить пять художников, чтоб они нарисовали портрет одного и того же человека. Получится пять разных портретов, и каждый из них — автопортрет самого художника. Его отношение, его решение. Так же и с фотографией. Человек видит мир стереоскопично. Ближний предмет более выпуклый, дальние — более плоские. Мои фотографии всегда чем-то замыкаются — отдаленной горной вершиной или тяжелым небом, опять-таки создающим плоскость. Я всегда слежу за тем, чтобы была какая-то ограниченная территория для переднего и заднего плана. Фотография не должна идти в бесконечность».
Извержение вулкана Толбачик, Камчатка, 1975 © Вадим Гиппенрейтер
Вы также можете подписаться на мои страницы:
— в фейсбуке: https://www.facebook.com/podosokorskiy
— в твиттере: https://twitter.com/podosokorsky
— в контакте: http://vk.com/podosokorskiy